Крепче сжимаю букет в своих руках.
Раневский же не допустит, чтобы такая красота испортилась?
Боковым зрением наблюдаю, как мышцы его сильных предплечий напрягаются под рубашкой.
Взгляд соскальзывает на его кулаки, стискивающие руль до выступающих сухожилий.
Это самая сексуальная вещь, которой могут обладать мужчины.
Сильные, жилистые руки. И то, что они ими делают.
Хотя откуда мне знать…
Мой сексуальный опыт начался и закончился в одиннадцатом классе на выпускном, с моей первой любовью, которого я запомнила как три секунды позора и застрявший в моей вагине презерватив…
Интересно, какая выдержка у Раневского? Был ли у него такой же позорный первый раз, как у меня? Или он родился с даром Джонни Синса?
У меня пересыхает во рту, и я сжимаю свои бедра крепче, на этот раз не уверенная, что причина в скорости.
Какого черта я так реагирую на такого придурка как Раневский? На самом деле, это раздражает.
Заставляю себя смотреть прямо. На дорогу. И чем дольше мы едем, тем сильнее я нервничаю. И тем больше начинаю думать о том, что согласиться на роль фиктивной девушки… была не самая лучшая идея.
— Как зовут твоих родителей? — все же спрашиваю я.
Он бросает на меня беглый взгляд.
— Узнаешь. Я познакомлю. Всех все равно сейчас не запомнишь.
Мои глаза расширяются, и я поворачиваюсь к Раневскому.
— В-всех?
— Мы едем на юбилей моей бабушки. Там будет вся семья.
У меня отвисает челюсть. Юбилей. Вся семья. Мать честная! Да я не в оленью страну еду, а в самое пекло ада!
— И ты говоришь мне об этом только сейчас?! — взвиваюсь я, стискивая ни в чем неповинный букет крепче.
— Какое это имеет значение? — Он пренебрежительно гримасничает, сворачивая в элитный загородный поселок.
— Да большое! Я думала, нужно будет просто попить чаю с твоими родителями!
Он поджимает губы, резко выруливая, и я подпрыгиваю с букетом, как плюшевая игрушка. Это типа намек, чтобы я заткнулась?
Раневский тормозит и подается в мою сторону.
— Послушай внимательно. Мы едем на юбилей моей бабушки, где будут самые близкие мне люди, и я хочу, чтобы они увидели меня в отношениях с девушкой и не задавали больше своих раздражающих вопросов о моей беспорядочной половой жизни. И ты создашь видимость наших серьезных отношений. Говорить буду я, ты просто будешь рядом, как красивая милая картинка. Улыбайся, смейся, если пошутят, а если будет каверзный вопрос, — он шевелит рукой в воздухе, — импровизируй или используй меня! Только не вздумай болтать всякую чушь. Спросят, кем работаешь, скажи, что модель. Это сработает. Ясно?