После третьей проигранной партии, Салтыков, как бы в шутку спросил:
– А нельзя ли, дражайший Константин Львович, устроить мой перевод в ваш департамент?
– А чем же вам свой не по нраву? – так же в шутку отвечал Пащенко.
– Да слишком уж хлопотно.
– Думаете, у нас по-другому будет?
– Нет, не думаю. Но по вашей линии у меня появится больше возможностей.
– Не знаю, не знаю, – качал головою Пащенко, – Ничего конкретного обещать не могу.
Салтыков приуныл: старый хрыч ломал его планы. Но Константин Львович, желая подсластить пилюлю, вымолвил:
– Ваше стремление похвально, ежели продиктовано благими намерениями. Я вот, к примеру, имею желание многое поменять в здешнем распорядке, потому как перед отъездом имел беседу с самим министром…
Салтыков вздохнул:
– Советуете и мне заняться тем же? Ну-у-у, я могу, конечно. Отчего бы и нет. Прикажете гербовые пуговицы на мундирах обратно поменять?! Извольте, перешьем!
Внимательно посмотрев на поникшего Салтыкова, Константин Львович сказал:
– Давайте-ка, Миша, вернемся к этому разговору несколько позже. Я осмотрюсь, освоюсь. Войду, так сказать, в должность….
– Непременно, – отвечал Салтыков, – Еще партию?
– А давайте! – махнул рукою Пащенко.
Дальнейшие партии выигрывал исключительно Салтыков, удовлетворенно покрякивая и, всякий раз, требуя реваншу.
Москва. Рогожский участок полиции
– Вот он, ваш покойничек, – сторож ткнул пальцем в лежащий на полу труп.
– Точно он?
Чиновник особых поручений Аверкиев неприязненно поморщился. Он не любил трупы. Даже побаивался.
– И что, он вот так неделю и лежит, на полу?
– Восьмой день, – уточнил штафирка, поднимая лампу повыше, – Водичкой холодненькой окатываем время от времени, и ничего, не жалуется.
Подобный цинизм от видавшего виды служителя был вполне объясним. Человечек склонился над мертвым телом и сунул лампу ему в лицо. Аверкиев утвердительно кивнул, давая понять, что осмотр закончен. Отступив в сторону, спросил провожатого:
– Никто, значит, не приходил за ним, не справлялся насчет личности?
– Нет. Кому он, бродяга, нужен. Документов при нем не было, – мужичок почесал под мышкой, потом закашлялся, – Его же сначала в Лефортово хотели везти, но там занято. Пришлось к нам в часть отправлять, для выяснения. Потом ждали дохтура…
Аверкиев, недослушав объяснений смотрителя, замахал перчаткою, дескать, пора бы наружу. Выскользнув с завидным проворством на улицу, коллежский асессор радостно глотнул свежего воздуха.