Первыми на вражескую атаку
отреагировали зенитчики и бойцы НКВД, сопровождавшие наш состав.
Счетверенные пулеметы били куда-то в небо, но даже мне из моего
укрытия было видно, что опыта стрельбы по низколетящим скоростным
целям у расчета очень мало, если, конечно, он есть вообще.
Упреждение они брали неправильно, а скорректировать прицел по
трассерам просто не успевали. Поезд все-таки остановился, и сейчас
из горящих вагонов выпрыгивали люди. Никакой системы в их действиях
я не увидел. Кто-то сразу падал на землю, то ли убитый, то ли
просто в поисках укрытия. Другие пытались бежать к не слишком
далекому лесу, но близким он мог показаться только тогда, когда по
тебе не стреляют…
Взвод НКВД покинул свой вагон в
относительном порядке, правда, навскидку я насчитал лишь половину
его бойцов. Остальные, видимо, погибли при обстреле и бомбежке, но
командир был жив, и, повинуясь его приказу, рядовые и сержанты
разбежались вдоль поезда, пытаясь внести хоть какой-то порядок в
царивший повсюду хаос.
Мое укрытие находилось метрах в
тридцати от последнего вагона – несмотря на невысокую скорость,
поезд успел проехать довольно приличное расстояние, прежде чем
остановился. Немецкие самолеты парами проносились над разбитым
эшелоном. Бомбы у них, видимо, закончились, но они продолжали
поливать разбегающихся людей пулеметным огнем. Наша зенитная
платформа уже с минуту не подавала никаких признаков жизни. Сквозь
дым пожара проглядывали неподвижные стволы «Максимов», беспомощно
глядящие в небо. По «мессерам» никто не стрелял, и они заходили на
цель, как на учениях.
Добежавший до последнего вагона боец
в форме НКВД что-то кричал, но за треском пулеметов и гулом пожара
я ничего разобрать не смог. Он попытался заглянуть внутрь вагона,
но оттуда на него пахнуло таким жаром, что он отшатнулся и сделал
два неловких шага назад.
- Прячься за вагон! – заорал я, видя,
как вдоль поезда в его сторону бежит цепочка пыльных султанчиков,
поднятых пулями.
Боец меня услышал, но, видимо, не
понял, что я от него хочу. Он лишь повернулся в мою сторону, но тут
пулеметная очередь перечеркнула его спину, и он, дернувшись
несколько раз, завалился вперед, инстинктивно попытавшись уцепиться
за стену вагона, но внезапно ставшие слабыми руки соскользнули, и
парень сполз на землю, выронив винтовку.