Лорд взревел, как раненый буйвол,
и кинулся на меня. Я даже толком понять
не успел, что произошло, как мощное тело впечатало меня
в стену.
— Именем императора!!!
— заверещала орка. — Нападение на маркиза
Хармеса!
Но я её не слышал. В голове как будто
что-то щёлкнуло.
Я сгруппировался, ныряя вниз
из захвата и с силой толкнул детину головой
в солнечное сплетение. Тот захрипел от неожиданности
и отшатнулся. Мне этого мгновения хватило, чтобы
с размаха въехать ему кулаком в нос. И ещё раз
от души толкнуть его в грудь. Под собственной тяжестью
баронет повалился на стол. Зазвенело бьющееся стекло.
Послышались звуки падающей еды и льющейся жидкости.
Но ни один
из собравшихся не проронил ни звука. Все внимание
было обращено на вход.
Я обернулся и застонал.
Там, при полном параде, стояли трое
стражников. Точнее двое стражников и одна стражница.
— Что здесь происходит?
— Нападение на лорда!
— заверещал вперёд Ормы тот самый, жердястый.
— Нет! Нападение на нашего
лорда! — рявкнула Орма, перебивая первого. — Это ваш
баронетишка начал первый!
— А ваш его
спровоцировал!
— Да мы вообще
уходили!
— Ага, конечно!
Вы специально тут ошивались и провоцировали!
— А ну молчать!
— рявкнула стражница. — Всех гребите! До выяснения
обстоятельств!
Я снова застонал.
Вот говорила же Орма, поехали
домой! Чего было не послушать умную женщину?
Я смиренно протянул руки.
Щелчок замка на кандалах ознаменовал
окончание этого тяжкого дня.
Дух есть конечный ресурс.
Невосполнимый и невосполняемый! Но самый ценный оттого.
И самый дорогой. Верно ли пользовать дух раба своего?
Даже ежели в целях благих, да праведных? Господин один
и един, а рабов-то великое множество.
Но в каждом есть искра Духа Великого, что разгоняет
в нас тьму изначальную. И каждый достоин уважения лишь
потому, что имеет искру эту. Что живёт с ней в груди. Что
горит и творит!
Я несколько раз перечитал этот абзац,
пока трясся в карете. Использовать ускоренное освоение я пока не
рисковал, потому читал в обычном темпе. И то и дело мысли мои
улетали далеко. Отчего приходилось возвращаться и перечитывать по
два, а то и три раза. Нейронные связи, если верить системе, все ещё
восстанавливались. И именно на это я списывал своё тугоумство.
Только окончательно придя
в себя, я понял, что отдал Скартану Печать. Пусть
не оригинал, а точную копию. Но отдал же.
Проклятый балахонщик нагло воспользовался моей беспомощностью.
Можно сказать, выкрал её у меня! И что, что
он собирался народ из Египта спасать? Ну пусть
из Великой Пустыни — суть одна. Он даже
не озаботился о том, выживу я от его
переливаний крови или нет.