— Не слушай его, Кристен, не слушай! — зашептала она мне в волосы, и я почувствовала на своей щеке ее горячие слезы. — Он не сделает этого. Он не может. Я не позволю, слышишь? Я поговорю с ним, я его убежу…
Она говорила и говорила, но я ее уже не слышала. Я смотрела на закрытую дверь, и в моей голове был только белый шум и одна-единственная, пронзительная мысль.
Это повторится снова.
Я умерла, потому что у меня отняли сына. И очнулась здесь, только для того, чтобы у меня отняли его еще раз. Это был не второй шанс. Это был мой персональный, бесконечный ад.
3. 3
Ее слезы были настоящими. Горячие капли падали на мою щеку, смешиваясь с моими собственными, которые текли беззвучно, без всхлипов. Я чувствовала, как дрожат ее плечи, как она крепко, почти отчаянно, обнимает меня, пытаясь передать свое тепло. Она была единственным живым, теплым пятном в этом ледяном кошмаре.
— Не слушай его… не слушай… — шептала она, и ее голос срывался.
Я слушала. Я слышала каждое слово, но они не достигали сознания. Они разбивались о стену белого шума, который заполнил мою голову после того, как за Дамианом закрылась дверь. Его приговор все еще висел в воздухе, холодный и окончательный. «Его отправят в Воспитательный дом Драконьего Утеса. Там о нем позаботятся».
Я о нем позабочусь. Я.
Воспоминание о голосе бывшего мужа, пьяном и самодовольном, наложилось на ледяной тон Дамиана, и они слились в один чудовищный аккорд. История повторялась с дьявольской точностью.
Я отстранилась от Леи, вытирая щеки тыльной стороной незнакомой, слишком изящной руки. Мне нужна была информация. Мне нужно было понять хотя бы канву этой пьесы, в которой мне досталась главная и самая незавидная роль.
— Что… что произошло? — мой голос прозвучал как скрип ржавой петли. — Как я здесь оказалась?
Лея посмотрела на меня с безграничным сочувствием. Ее большие голубые глаза все еще блестели от слез.
— Ты совсем ничего не помнишь? — она покачала головой, словно ругая себя. — Конечно, нет, если лекарь подтвердил. Мы гуляли в саду. День был такой теплый, ты радовалась солнцу… А потом тебе вдруг стало плохо. Ты побледнела, сказала, что кружится голова, и просто… потеряла сознание. Я так испугалась, Кристен! Едва докричалась до стражи. Тебя сразу отнесли сюда. Ты горела несколько дней.