[4]. Петр это признал,
но тут же заметил, что при этом она не допускала никого из
посторонних к царю и лично контролировала лечение. А еще лично
читала и выделяла основное, по ее мнению, в документах, которые ему
доставляли. «Нет уж, это не
Катеринушка[5] - та помощницей была, но
править мною не пыталась. Эта же особа более на Евдокию и
Софью[6] своей властностью похожа. И сына
от нее нет… Да, вопрос этот я одним из важных почитаю и решать буду
так, как наилучшим образом для Империи будет», - высказал он свое
мнение обиженно замолчавшему «внутреннему собеседнику». А ведь он
только собирался признать, что императрица очень приглянулась ему,
как женщина:высокого роста, стройная, с великолепно поставленной
головой. Однако его «соратник по телу», очевидно обидевшись, упрямо
замолчал и уже не спешил сразу предоставить свои знания в
распоряжение Петра. Пришлось ему опять удивлять свою «супругу»,
попросив почитать ему учебник по истории для гимназий. Уточнив, что
его интересует период от Петра Первого до современности.
- Ники, дорогой, - ответила Александра удивленно, - зачем тебе
это? Ты же сам не раз говорил, что тебя более по душе время Алексея
Михайловича. И зачем тебе… - но, видимо уловив поднимающийся гнев
Петра, пошла на попятную. – Но раз таково твое желание, прочитаем
тебе. Помниться мне в библиотеке было «Руководство по русской
истории» Дмитри-я Ил-ло-вайско-го. Принести?
- Принеси, конечно, - не скрывая раздражения, ответил
Петр-Николай. На этом первая размолвка и закончилась, но осадок от
нее остался как у императрицы, так и у Петра.
Принесенную книгу читала либо Александра Федоровна, либо сам
Николай-Петр, когда чувствовал себя достаточно хорошо. Причем он
замечал, что по мере чтения у него всплывали из глубины
воспоминания бывшего хозяина тела, помогая понять прочитанное.
Между тем болезнь понемногу отступала.
И, наконец, тридцатого ноября, с разрешения докторов, Николай
впервые оделся и самостоятельно вышел на балкон.
Петр в очередной раз отметил для себя, как непривычно видеть
всех людей не сверху вниз, а на уровне глаз. Да и потолки с
дверными проемами словно выросли в высоту (а последние и в ширину).
Причем при самостоятельном передвижении этот эффект оказался еще
более выраженным, чем при тех двух-трех шагах по комнате, которые
позволяли ему во время болезни. Он даже чуть было не промахнулся,
пытаясь взять со стула рубаху, чем вызвал очередной приступ паники
у Аликс.