Свое первое убийство Барти совершил при помощи телескопа,
раскроив череп одного из ковбоев, молотя того по макушке тяжелой
старинной оптикой. Пробравшись в подсобку, нашел там ружье и заряды
к нему. Именно в том коротком путешествии от вышки к подсобке он
обнаружил, что коль двигаться как черепаха, то его и не замечают.
Здраво рассудив, что патронов на всех не хватит, он затаился
неподалеку и стал ждать. Барти лично хотел освободить родителей,
что ему впоследствии и удалось проделать.
— Отчего же ты их по дороге к моему ранчо не освободил-то?
— Знаете, мистер Вилд, не решался. Все думал, что вдруг очнутся.
А как увидел, что папа к вам не за сигарой идет, так и понял — все
кончено.
— Спасибо тебе.
— Сочтемся, — пожал он плечами.
Люк все косился на Барти, примеривая на себя то, что довелось
пережить этому парню. После убийства Генри на душе скребли кошки.
Какого же этому, по сути своей, еще ребенку? Барти на удивление
выглядел не таким уж и печальным. Люк мог объяснить подобное только
тем, что молодые люди, пресытившиеся всевозможными киношными
ужастиками, кровавыми компьютерными играми и прочей чепухой, просто
не способны воспринимать смерть как нечто фатальное. Любой кошмар,
замеченный ими на улице или в школе, будь то издевательство над
сверстником или избиение очередного неудачника, не вызывало никаких
чувств в их больных, исковерканных современным миром душах, кроме
одного — желания достать телефон и начать съемку. Вот так, словно
через призму видеокамеры, Барти и смотрел на все то, что с ним
произошло. Его человечность дремала, а мозг упорно блокировал те
импульсы, которые способны ее пробудить.
— Мистер Вилд, машина!
Люк вздрогнул. Задумался и не заметил того, что твориться под
носом. Вроде и на дорогу смотрел, а пока Барти не вскрикнул, не
видел машину, ткнувшуюся в кювет. С дороги виден лишь багажник и
задние колеса. Все остальное прикрыто густым кустарником.
Остановив бьюик и проверив, все ли в порядке с кольтом, Люк
толкнул дверцу машины и выбрался на асфальт.
— Барти, оставайся в машине и проверь на всякий случай свое
ружье.
— Люк, я с тобой!
— Нет! Прикрой меня, мало ли?
Люк и не думал о жалости к парню, он действительно рассчитывал
на то, что тот его прикроет в случае чего. Но Барти расценил это
как оскорбление. Что он, маленький? Почему ему нельзя пойти вместе
с Люком к машине и посмотреть?