Мама с Лизкой в столице оказались по чистой случайности. Они приехали обновить гардероб сестре к школе. Той так хотелось вернуться к учебе, после почти трех лет непрерывных больниц…
– Нет. Возбуждено уголовное дело. Мне нужно быть здесь. Может быть, потом, когда все более-менее устаканится…
Мама тяжело выдыхает и смотрит на меня так, будто прямо сейчас хочет схватить за руку и утащить за собой, чтобы защитить от всех неприятностей.
– А что врачи говорят?
– Пока они не говорят ничего конкретного. Наблюдают. Ссадины, ушибы, резаные раны. Шок. Ну и...
– И что? – мама смотрит настороженно.
– И всякое разное, – говорю я и быстро отвожу глаза. Лизка всё ещё рядом, и я не хочу вдаваться в детали. Но мама понимает без слов. Кровь уходит с ее лица. Оно превращается в неживую перекошенную страданием маску. В ее глазах… такое, господи.
– Ладно. Главное, ты жива. С остальным мы разберёмся.
– Да, точно.
– Я попробую сдать билеты…
– Не надо! Ну что вы? Зачем из-за меня менять планы? У Лизки репетиторы. Сама же говорила, что ей столько всего нагонять!
– А ты чуть не погибла! Что за глупости? – злится мама.
– И правда, Саби. Это важнее.
– А тебе лишь бы не учиться, – дразню сестру.
– Да ну тебя! Разве в этом дело?!
– Завтра меня уже, наверное, выпишут. Вам совершенно точно не нужно тут торчать. Тем более когда отец один.
– Сабина!
– Мам, я правда в норме. Честное слово! Я бы поехала с вами, но не могу. И вам тут сидеть нет смысла. У меня даже не будет времени, чтобы с вами побыть. Мне же надо работать… вдвойне больше, чем обычно.
– Да какой работать?! Ты сначала поправься.
Мама лезет в кошелек, открывает, достает какие–то гроши, наверняка их тех, что я ей переслала в прошлом месяце. И мне протягивает. В носу колет:
– Мамуль, спасибо. Но вам они нужнее. Я заработаю, правда. Блог приносит неплохую прибыль. Я даже смогла немного отложить на черный день.
К счастью, наш разговор прерывает появление медсестры, и спор прекращается сам собой.
7. 4.1
Алексей
– А еще нужно накрасить ноготочки. Выбирай – розовым или синим?
С опаской кошусь на возникшие в руках маленькой инквизиторши пузырьки. Губы липнут от детской помады, на щеках блестит какая-то розовая хрень, а в волосах пестрит целый комплект заколок. Я выгляжу как агент, внедрённый на рейв единорогов.
– Слушай, Ась, по-моему, ноготочки – это перебор, – дипломатично замечаю я, не желая вызвать гнев именинницы.