Кира запоздало извинилась, но мужик покатил
дальше.
— Ишь, муравейник, — брюзжала Вика. —
Ша-а-а!
Кира не выдержала и засмеялась во весь голос,
почувствовав на себе недоуменные взгляды.
— Ты меня с ума сведешь, — давясь смехом, сказала она
сестре, та улыбнулась, и они наконец-то выскочили из людского
потока.
— Прям как в метро в час пик, — констатировала
Вика.
— Ой, поглядите на нее! Ты когда в последний раз в
метро-то совалась, шуба соболиная?!
Вика промолчала, и до дома они ковыляли, ощущая
пустоту в голодных желудках. Состряпав обед на скорую руку и
подкрепившись, девушки принялись за сбор старых вещей и
вытаскивание из бабулиных закромов новых.
Ненужные тарелки, сковородки — все отправилось в
коробки, выставленные на улицу.
— Это мы точно не утащим, надо парней попросить, —
поедая банан, сказала Вика и зацокала ногтями по экрану
смартфона.
— Согласна, еще не хватало снова спину сорвать, но
только не сегодня. Пусть завтра приходят, а сейчас я хочу немного
отдохнуть, — пропыхтела Кира, сидя рядом на табуретке. В стакане
шипели пузырьки газировки.
В детстве дед Миша часто покупал несколько упаковок
сладкой воды, а в вазочке всегда лежали фруктовые леденцы, но когда
дедушка умер, бабуля больше не пила газировку.
Сильный порыв ветра всколыхнул кроны деревьев,
спугнув притаившегося на ветке ворона, чей громогласный крик
заставил сестер вздрогнуть. Вдоль кладбищенской земли стелился
сизый туман, сквозь полупрозрачную пелену угадывались очертания
крестов, надгробные плиты и статуи.
— Стре-емно, — протянула Вика, приблизившись к Кире,
но та лишь пожала плечами. Ей и самой было не по себе, и будь она
одна, то, возможно, давно бы сбежала.
— Мы вдвоем, чего нам бояться?
Вика перехватила взятую из дома лопатку. Садовый
инвентарь придал ей храбрости.
— Как ударим по мужским сердцам, пусть только
заявятся, — рыкнула она, и девушки поспешили к могиле.
По телефону мама рассказала Кире, где покоится
бабушка: могила находилась рядом с дедушкиной.
В дрожащем свете мобильного фонарика они увидели две
надгробных плиты из черного мрамора с выгравированными лицами и
именами, под буквами поблескивали даты.
— Привет, дедуль, бабуль, — шепнула Кира, погладив
обжигающе холодные камни. К горлу подступил ком, а на глаза
навернулись слезы. Вика опустилась на лавку, зашуршав пакетом с
любимой дедушкиной карамелью.