— Наследника? — я смеюсь, но смех выходит злой. И немного истеричный. — Он же парализованный, мама. Ты хочешь, чтобы я…
Она вскидывает подбородок вверх и сечет меня взглядом, словно мечем.
— Не смей так говорить. Для любого родителя это несчастье. Мальчик все равно их сын. Он — сын Марко и Луизы. С каких пор ты стала такой бездушной, Вивиана?
Она так умело перевела разговор на меня, что я на миг даже теряюсь. Но только на миг.
— Разве я сказала, что мне не жаль Риццо? — развожу руками. — Жаль, очень. Я искренне соболезную донне Луизе. Но это не значит, что я готова...
— Хватит умничать, Вивиана, — режет как бритвой мама. — И хватит ломаться. Все уже решено, ты будешь женой Фальцоне.
— Женой? — у меня пересыхает во рту. — Да ведь он даже ходить не может! Зачем я ему нужна?
— Ты нужна семье, фамилье, — отвечает мама, и я замечаю, что ее слова звучат несколько высокопарно. — Ты — гарантия того, что нашу семью примут обратно.
— Примут обратно? — я пытаюсь поймать смысл, который от меня ускользает. — Но мне не надо, чтобы меня куда-то принимали. А тебе зачем? Чтобы те, кто сейчас от тебя воротит нос, снова тебе кланялись и улыбались?
— Замолчи, — ее голос становится жестче. — Ты ничего не понимаешь. Твой отец нас подставил. Меня, тебя, твоих братьев. Он не имел права поступать так неосмотрительно. Сальваторе обязан был подумать, что с нами будет в случае его неудачи и отправить нас куда-нибудь в безопасное место...
Округляю глаза.
— Мама, что ты такое говоришь! Папа предал дона, нарушил клятву, а ты говоришь, что он повел себя неосмотрительно?
— Не цепляйся к словам, Вивиана, — у мамы бегают глаза, но она быстро берет себя в руки. — Ты — дочь предателя. Дон Ди Стефано проявил милость. Он мог уничтожить нас. Теперь ему нужна наша помощь. А ты хочешь перечеркнуть все, что он для нас сделал? Ты подумала, что станет с Вито и Лукой?
— Это называется милость? Муж овощ, пускающий слюни? И наверняка импотент? Святая Розалия! Да я сейчас же пойду к дону и скажу, что отказываюсь выходить за Риццо.
— Замолчи, дерзкая! Как ты смеешь? — взвизгивает мама. — Еще и имя святой бесчестишь! Никуда ты не пойдешь, я уже дала согласие дону Феликсу. Лучше смирись и готовься к свадьбе. Не ты первая, не ты последняя. В наших кругах мало кто женится по любви. А ты должна благодарить небо за то, что получишь.