– Заслуженно?! – гневно взвизгнула я. – Да
вы!..
Однако мужчина только отмахнулся и продолжил:
– Осознав, что жить осталось недолго, ты решила прийти к
нам и покаяться. Думаю, по доброте душевной ты признаешься в
совершении и еще нескольких нераскрытых до сих пор преступлений.
Тебе ведь уже все равно, а управлению польза. Тогда мы, конечно же,
откроем дело по поимке твоего подельника – господина Говарда. Но
результата ты дожидаться будешь в камере, и до суда не доживешь.
Сколько там тебе осталось? Дней пять? Неужели ты этого хочешь?
Все это следователь рассказывал абсолютно сухим тоном, словно
что‑то абсолютно неинтересное и обыденное.
От бессилия и несправедливости у меня затряслись руки, а на
глаза набежали слезы. Казалось, я очутилась в каком‑то театре
абсурда! Меня подставили! Меня практически убили! И я же еще
оказалась виновата?!
– Понимаю, подельник вас подставил, – голос
следователя чуть смягчился. – Поэтому и иду вам навстречу. Тем
более проникновения в особняк графини наша система наблюдения не
зафиксировала, и повода заводить на вас дело пока нет. Из всех
доказательств будет только твое заявление. Так стоит ли его
подписывать? Не лучше ли вместо этого провести последние дни с
родственниками?
Замолчав, он протянул листок, на котором убористым подчерком был
записан мой рассказ. Только бумагу, без ручки. Мужчина был
абсолютно уверен, что я приму правильное решение.
И, как ни горько было это признавать, выбора у меня
действительно не оставалось. Не умирать же в камере?
Быстро схватив заявление, я нервно его скомкала и поднялась.
– Пожалуй, я пойду домой.
После чего, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, выскочила в
коридор.
– Всего доброго, – в очередной раз донеслось в
спину.
Управление покидала, словно за мной кто‑то гнался. Казалось,
вот‑вот следователь передумает, и меня кинутся ловить как самую
настоящую преступницу.
Лишь оказавшись в квартале от участка городской стражи, я
наконец‑то вернула себе способность спокойно мыслить. И раз уж
помощи ждать больше неоткуда, а терять время и с фатализмом
принимать неизбежное нельзя, придется спасать себя самой.
Я поисковик, в конце концов. Собирать данные по крупицам меня
пять лет учили. А, значит, я должна хотя бы попытаться все
выяснить!
Глубоко вздохнув, я постаралась собраться с мыслями и решить,
откуда начинать поиски. И, рассудив, что для начала необходимо
раздобыть хоть какую‑то информацию о проклятиях, направилась в
самое логичное для этого место – библиотеку.