— Напоминаю: она владелица огромного наследства. Стропилов не станет рисковать таким наследством ради пары фото, даже твоих.
Как-то… хлипко звучит. Но я вспоминаю камешек на ошейнике кота и понимаю, что все может получиться.
Эй оставляет блюдце с молоком возле дивана, под которым прячется кот, и уходит. Возвращается через несколько минут в джинсах и майке с коротким рукавом. Протягивает мне фланелевую рубашку в клетку.
— Это самое длинное из того, что у меня есть. Но я не настаиваю.
Эй не настаивает. Магические слова. Я принимаю рубашку. Такая приятная на ощупь! Хочется прижать ее к щеке. Интересно, чем она пахнет?
— К-ключи от м-м…?
— От машины? Да, не оставил. Потому что не думал, что задержусь. Но был почти уверен, что с ними ты уедешь без меня. Вчера после стриптиз-клуба ты очень хорошо показала, как я тебя достал.
Опускаю голову. Беру двумя руками «женский» бутерброд и надкусываю. Вкуснятина!
Эй наливает мне в кружку чай, пахнущий корицей.
Сейчас не кажется, что он меня достал. Эй выглядит человеком, который раскрылся. Который не притворяется. Или настоящим он был тогда, а сейчас просто хороший актер?
Он в любом случае хороший актер. И это плохо. С ним всегда надо держать ухо востро. Но теперь я могу позволить себе расслабиться. Это наша последняя ночь. Больше не будет Эй и Эм, не будет команды. И пусть мне все равно, чем он займется, хочется, чтобы его жизнь сложилась хорошо. Удачи тебе, Эй.
— Перейдем в гостиную? — спрашивает он.
Киваю. Поднимаю указательный палец — одну минуту.
Он уходит, а я стаскиваю с себя платье и колготки, надеваю рубашку. Она едва прикрывает ягодицы. Вот в такой одежде я бы точно сошла за свою в стриптиз-клубе. Но в рубашке тепло и уютно. Она слегка пахнет стиральным порошком.
Подворачиваю рукава и перехожу в гостиную.
Эй сидит в полумраке на диване, пальцы быстро, почти невесомо, скользят по клавишам ноута, стоящего на низком столике. Лицо Эя освещает экран.
Кладу рядом телефон с открытой записной книжкой. «А чем занимаешься ты? Когда не подглядываешь?»
Он прекращает работу, переводит взгляд на меня. И на мгновение застывает.
— Тебе идет моя рубашка.
Улыбаюсь. Я вижу это по твоим глазам, Эй.
С некоторым усилием он переводит взгляд на телефон и читает сообщение.
— Преподаю.
У меня вырывается смешок. Не верю!