Я снова это чувствую: будто паутинка приклеилась к плечам. Эй смотрит в глаза моему отражению — подглядывает.
— Не мерзнешь?
Улыбаюсь. Я могла бы согреться лишь от тепла его голоса.
Эй встает с дивана и медленно подходит ко мне.
Замирает за спиной.
Мне почти мучительна эта внезапная близость.
Его ладони опускаются мне на плечи. Я прикрываю глаза от нежности и влечения, которые, переплетясь, затапливают меня.
Это почти не страшно.
Эй осторожно отводит волосы с моей шеи. Я наклоняю голову: жду поцелуя. И все равно вздрагиваю, когда ощущаю теплое, мягкое прикосновение его губ. Как непривычно, забыто. И как безумно приятно… Тихий стон, словно сигнал — Эй разворачивает меня к себе лицом. Находит губами мои губы. Его поцелуй медленный и нежный.
Потом Эй чуть отстраняется. Не открывая глаз, я тянусь к нему. И следующий его поцелуй уже совсем другой: жгучий, страстный, настойчивый, опьяняющий.
Я чувствую, как Эй расстегивает пуговицы моей рубашки, как она спадает с плеч. Чувствую лопатками обжигающий холод оконного стекла и жар ладоней.
Мне пронзительно сладко от соприкосновения наших обнаженных тел. Я сгораю и возрождаюсь с каждым движением.
…А потом еще долго лежу на его плече и закрытыми глазами смотрю, как медленно летят и летят хлопья снега, похожие на пух.
9. Глава 9. День 2
Я сижу на веранде в рубашке Эя. Кутаюсь в плед, утопаю в солнечном свете, который льется с неба, отражается от снежного озера, разлитого от дома до самого леса. Передо мной на столике стоит чашка с кофе, сверкают позолоченные капли на ободке. Кажется, я состою не из плоти и крови, а из света и кофейного аромата.
Идеальное прощание.
Эй приносит на подносе две тарелки с яичницей и беконом. Садится в соседнее кресло.
Я кладу на язык кусочек сладковатой ветчины. Запиваю кофе. Запоминаю эти ощущения, каждый миг.
— Через час у меня встреча со старухой, — рассказывает Эй, уплетая яичницу так, будто голодал несколько дней. — Потом еще кое-какие дела в городе — по мелочам. Так что до боя курантов мы успеваем не только купить елку, но и нарядить, и придумать что-нибудь к праздничному столу.
Я медленно опускаю вилку на тарелку. С трудом проглатываю комок яичницы.
Встаю с кресла и, не слыша своих шагов из-за громыхающего сердца, иду на кухню. Расстегиваю пуговицы рубашки. Пальцы не слушаются.