В чем-то она напоминала тебя. Ну и что это за взгляд такой, Эм?! Да, напоминала. Я заметил эту связь, когда выслеживал тебя возле арки. Ты шла, опустив голову, хотя не было похоже, что у тебя тяжело на душе. Ты либо от природы была рассеянной, либо специально старалась не концентрироваться на происходящем вокруг, чтобы дать отдохнуть мозгу, привыкшему сочинять истории по любому зевку или чиху прохожего.
Верю, напрашивается первый вариант. Но я тоже люблю фантазировать. Кроме того, я сталкивался с таким раньше, когда познакомился с Ренатой. Она повсюду таскала с собой фотоаппарат, а еще — книгу. Пока мы, мальчишки, резались в шахматы, она садилась в продавленное кресло, поджав под себя ноги, открывала книгу — и исчезала для окружающего мира. Почему она так делала, я узнал значительно позже.
А пока я не умел думать — только чувствовать. Когда Рената входила в лабораторию, моя работа останавливалась. Что бы ни делали руки, все органы чувств были направлены на то, чтобы уловить ее движения, запах, голос. Мне было жутко страшно в те редкие секунды, когда она обращала на меня внимание. Не знаю, можно ли назвать это влюбленностью. Влюблялся я потом много раз, но такого больше не чувствовал никогда.
Кое-как протащились два года.
Однажды я ощутил, что она остановилась у меня за спиной, будто холодком протянуло по позвоночнику. Я невольно вытянулся, расправил плечи — такой молодой петушок, а в голове, в мыслях — шок, паника. В общем, трудно быть четырнадцатилетним мальчишкой.
Она заглянула через мое плечо и произнесла что-то похожее на «хм-м». Но с такой интонацией, что стало ясно: ей понравилось. Понравились снимки, которые я держал в руках: крыши, провода, голуби, кованые решетки. Город в моем объективе преображался, даже я это понимал.
Просто звук, даже не слово, но это определило мою жизнь.
А я молчал, будто онемел. Счастья и гордости во мне было столько, хоть до потолка прыгай. Взрослой девушке, небожительнице, понравились фотографии пацана, на которого даже одноклассницы не смотрели — заучка, ботан.
В общем, я ушел в это дело с головой. Еще больше снимков, еще лучше. Все карманные деньги — на пленку. С утра до вечера: фото, фото, фото. Мог полдня носиться по городу ради единственного удачного снимка.
Учеба по боку. Пропуски, двойки. Отец у меня из простых, работяга. Всыпал хорошенько ремня, не помогло. Тогда он забрал фотоаппарат. Но попробуй остановить четырнадцатилетнего пацана, одержимого идеей!