— Знаешь, — остановился
рядом с суккубой, повернулся боком и улыбнулся, глядя
на трясущиеся плечи и облепившие лоб и скулы грязные
локоны, — я теперь и сам с усами. Видала, как
бахать наловчился? Так что подумай хорошенько — кто кому
больше нужен. Захочешь и дальше продолжать в том же
духе — подыскивай передержку. А вы чего вылупились?!
— обвел бутылкой зевак. — Я тут вроде как
на вашего графа работаю, от проклятия спасаю ценой
собственной жизни. Так что гоните коня, сапоги и флягу
с чем-нибудь горючим — пора поохотиться
на нечисть!
И все же немалый плюс
у главного квеста имелся — постановка на довольствие
и полное обеспечение всем необходимым. Гребаный таймер
на морде эта плюшка ни хрена не перевешивала,
но хоть не придется доживать последние дни в нищете
и холоде. Мне дали черного как смоль боевого скакуна,
превосходные кавалерийские ботфорты, приторочили к седлу сумки
со снедью на неделю и бурдюками с разномастными
хмельными напитками от пива до самогона и выделили
из казны увесистый мешочек золота. По совету бургомистра
я мог предъявлять листок с заданием в качестве
грамоты, подтверждающей особый статус владельца. Это своего рода
скелетный ключ, дающий доступ в самые высокие кабинеты
и самые глубокие закрома, где разрешено невозбранно
отовариваться за счет бюджета.
Только в эскорте отказали —
мол, каждый боец на счету, сами едва справляемся. Ничуть
не расстроился — в фиале булькало пять делений
моджо, чего при должной экономии вполне хватит на время
путешествия. А как доберусь до следующего
города-крепости, так и пополню боезапас —
с бесконечной бэт-кредиткой все бордели в моем полном
распоряжении. Задолбало. Что ни делай — всегда хер
на воротник. Значит, пришла пора напрягаться исключительно
ради себя любимого, а не для неблагодарных копытных
и прочего крупного рогатого скота. А для закрепления
успеха накажем воровку и вернем краденое.
Ногу в стремя, зад
на седло. Вожжи в левую руку, бутылку
в правую — и погнали! Забавный факт на дорожку:
ездить пьяными запрещали не только водителям автомобилей,
но и кучерам. Как исполнялся сей указ триста лет
назад — неизвестно, но гудящая голова и сузившееся
до ширины тракта зрение ничуть не мешало управляться
с конем. В глазах, правда, до тошноты рябило из-за
мельтешащих на обочинах мертвых дубов, но все шло
отлично, пока прямо по курсу не разверзся пентакль,
и оттуда не выскочила тощая сгорбленная фигура.