Сначала нищий, теперь этот… Вимсберг, словно пытаясь оправдаться
перед миром за свое внутреннее безобразие, имел и еще одну славу.
Здесь всегда терпимо относились к Тронутым – тем, кто от рождения
был отмечен Хаосом. Но Тронутый-алхимик? Как-то чересчур.
Оставался оборот с небольшим. Я неспешно допил кофе, в очередной
раз обсудил с собой мерзость Вимсберга и восхвалил прелесть
Эскапада. Конечно, даже если бы я-оппонент внезапно переубедил
меня-спорщика и доказал, что Оплот Равновесия – еще худшая дыра,
чем Морская столица, это уже ничего бы не решило. Все сбережения,
накопленные за время сознательной жизни, – а сумма, доложу вам,
оказалась на удивление существенной, – уже ушли на покупку квартиры
в жилом доме в живописном старом районе Эскапада. Пару месяцев
назад я ездил принимать помещение и получать документы и остался
очень доволен. От центра далеко, зато в район я прямо-таки влюбился
– после окраины Вимсберга, где даже тишина звенела от нервного
напряжения, благопристойный, усаженный деревьями квартал казался
подарком свыше. Остатка денег должно было хватить на полгода работы
в убыток, средней руки секретаршу и, конечно же, вывеску «Частное
детективное агентство Брокка». Несколько дней назад пришла
телеграмма, что вопросы с документами улажены, и теперь мне
предстояло отправиться в Столицу на постоянное место жительства…
Кстати, пора было выходить.
Неладное я заподозрил сразу, едва из мешанины дождя и тумана
показались Северные ворота Вимсберга. Толпы народу, подобные той,
что бурлила тогда у ажурной ограды вокзала, редко… да что уж там,
решусь на сильное слово «никогда», не собираются просто так. А в
деньки, подобно нынешнему не балующие погодой, без изрядной нужды
на улице вообще делать нечего. Все громче становился тревожный
гомон, все крепче – уверенность в неправильности происходящего,
которая достигла апогея, стоило моему пытливому взгляду различить в
возмущенном море голов блестящие личины магической полиции. Я
как-то резко осознал, что уехать в назначенное время никак не
удастся. Ворота – громоздкие, построенные, по слухам, еще во Время
Безумия, – были наглухо закрыты массивным и недвусмысленным
засовом. Рука сама собой нырнула под плащ и выцарапала мятую пачку.
Прикрывая огонек зажигалки от дождя и проталкивая первые затяжки в
пересохшее от волнения горло, я принялся осматриваться.