- И что же делать? – как-то потеряно
спросил Морозов.
- Позавчера адмирал Алексеев получил
Высочайшее повеление о посылке в Пекин десантного отряда сухопутных
войск с артиллерией. Вчера рано утром артиллерия, казаки,
саперы и весь Двенадцатый Восточно-Сибирский стрелковый полк были
посажены на суда: броненосцы «Наварин» и «Петропавловск», крейсер
«Дмитрий Донской», канонерки «Отважный», «Гремящий», «Манджур» и
«Бобр» и отправлены в Тяньцзин. Сегодня с утра они должны
быть на месте.
- И каковы силы? – поинтересовался
я.
- Экспедиционный отряд, под общим
начальством полковника Анисимова и при офицерах Генерального штаба
подполковниках Илинском и Самойлове, состоит из двенадцатого
полка, четырёх орудий Второй батареи Восточно-Сибирского
стрелкового артиллерийского дивизиона, Квантунской саперной роты и
шестой сотни Первого Верхнеудинского казачьего полка. В двенадцать
часов все суда эскадры, принявшие экспедиционный отряд, снялись с
порт-артурского рейда и ушли в Таку. Начальником эскадры был
контр-адмирал Веселаго, - ответил Рашевский.
- Слава, Богу, - размашисто
перекрестился Морозов. – Надеюсь, этих сил и десанта адмирала
Сеймура хватит, чтобы подавить восстание.
- Хотелось бы господа, -
подполковник задумчиво уставился перед собой. - Если боксеры
упустили время для нападения на Тяньцзин, когда в нем еще не было
наших войск, то, как бы и мы не потеряли времени, и не
дождались того дня, когда китайцы, увлеченные боксерами,
провозгласят священный поход против «заморских чертей». Вот тогда
европейские державы будут вынуждены начать военные действия в
полную силу. К чему это приведёт - трудно представить. Господа, вы
прекрасно представляете, что возмущения на религиозной и
фанатической почве всегда сопровождаются крайним упорством,
жестокостью и необыкновенным кровопролитием. Я не сомневаюсь в
окончательной победе соединенного европейского оружия, но если
придется иметь дело с сотнями тысяч фанатиков, которым нечего
терять, то как бы не пришлось заплатить за победу очень дорогой
ценой. Война с ордой диких изуверов опасна, как гидра, у которой на
место одной отрубленной головы сейчас же вырастают две
новых.
Слушая подполковника Рашевского, я
краем глаза заметил через проём входа в кабинет знакомую
фигуру. Повернув голову, я убедился, что не ошибся.