Автопортрет. Стихотворения. 1958–2011 - страница 4

---

---

новости выкладывают:

урюк цветет!

     По прогнозам

быть морозам —

для старух

страх,

а урючина цветет

в пух,

в прах!

     Розовая жуть —

радуется жук!

     Звонят на урок:

цветет урюк!

     Видать, и в Сибири

капли забили

радугой в лед:

урюк цветет!

«У Дома пионеров…»

     У Дома пионеров,

проскрежетав по нервам,

горит,

горнит

в руках у Рыжего,

который горд, —

горн!

     – Эй, Рыжий, дай

побаловаться горном

с охрипшим горлом!

За мной не пропадет —

найдется вдруг струя

в дыханье горьком,

которая

по-детски пропоет.

На шелковом пути

«Среди равнины…»

     Среди равнины

торчат упрямо

орлы на руинах

дворца или храма.

     Палящий полдень,

полынь да пыль,

ленивому поддан

ветру ковыль.

     Варан разъярен —

ворохнулся бархан,

звон-позвон-перезвон —

идет караван.

     Несут купцы

бород ножи,

усов ножницы.

     Впереди – миражи,

и грезится отдых

на верблюжьих мордах,

на горбах же – скопцы

и наложницы.

     Э, эмир нашел,

что менять на шелк!

«Плыла пиала луны…»

     Плыла пиала луны,

сочилась кумысом степь,

и мучились валуны,

оставленные толстеть.

     Причудливых теней провал —

очерчивался привал.

     Немела монета луны,

но тысячезвонна степь

и тени иные вольны

разбойничье просвистеть.

     Косились купцы на луну,

ощупывая мошну.

     Бледнеет лицо луны —

булатом сболтнула степь,

в тени меж тюков пластуны,

сладка степная постель —

полынь, аромат, дурман…

Проспал даже смерть караван.

Безмолвие

     Ночь.

     Степь.

     Дорога.

     Здесь луну

совсем недавно провезли,

напросыпали, натрясли

серебряную тишину.

     Идем как будто по луне,

навстречу кустики встают,

и ни словца —

не узнают,

идем вдвоем по тишине,

     Над степью серебристый флер,

распространяемый луной,

но мы идем ко тьме сплошной

под горизонтом черных гор.

     Мир обновим там из костра,

багрово-желтые мазки

на живописные куски

заменят скупость серебра,

жесть алюминиевых лиц

набрякнет кровью черепиц,

свод неба рваные дымы

начнут качать…

     Шагаем мы

в ладу с безмолвием степи,

вдруг приостановясь, поймем

свое молчание вдвоем

как недоступные стихи.

     Степь…

«В гостях у линий и у чисел…»

     В гостях у линий и у чисел

я почитаем здесь – учитель! —

и за спиной сопенье глаз:

восьмой мой класс.

     Исчерпав дело

и суть вопроса,

девчонка села.

     Все это просто,

да разве ж серо!

     Мой класс – мирок,

доска, мелок:

– Стучи, милок!

(чему подобно

на стыках дробны

и поезда,

но косны, косны).

Следующая страница

---

---