— Жертва, — задумчиво
повторил Трисмегист. Казалось, он пробует слово на вкус.
— Николас не согласился бы с этим
утверждением.
— Он был силен?
— Слишком. Даже для своего
уровня.
— Есть подозрения?
Маг пожал плечами.
— У нас влиятельный орден.
Как вам известно, детектив, миром правят фракции, тесно связанные
с тайными обществами. Единого властителя нет. И быть
не может, если принять во внимание структуру нашего
социума. Фракция изоляционистов на последних выборах получила
большинство голосов в парламенте Стимбурга. Поэтому
мы не вмешиваемся в процессы, происходящие
на Преддверье.
— Конфликт, — уточнил
Делрей. — Вы не вмешиваетесь в конфликт.
Он слышал, что Посторонние вновь
объявились. Более того, чужаки вторглись в пределы Тверди
и развязали там войну. Которая, к слову, была ими
проиграна. Кормчие с Облаков просили у землян помощи,
но не получили ее.
— Пусть так, — кивнул
волшебник. — Слухи об этом расползаются
по Стимбургу. Изоляционисты уверены, что вмешиваться нельзя.
Мы не должны повторно рисковать своей цивилизацией.
— Причем тут Фламель?
— Любезный мой детектив, — Трисмегист
растянул губы в улыбке. — Разве вы не в курсе, что Орден
Серебряного Заката финансирует изоляционистов? Именно мы
принимаем решения.
— В курсе, — буркнул
Делрей.
— Есть другие фракции, как вам
известно. Сторонники войны, например. Есть те, кто хочет найти
способ перекрыть все Двери и вернуться в дозвездную эпоху. За ними
стоит Орден Порога. Заметьте, все это касается внешней
политики. Что уж говорить об отношениях Стимбурга с мелкими
поселениями, магических и экономических вопросах. Разногласия между
фракциями возникают постоянно.
— А убийства?
— Крайне редко, — признал
маг. — Борьба разворачивается в иных сферах. Между
орденами есть негласная договоренность — не убивать
адептов конкурирующих фракций. Если бы это сделал, скажем,
Орден Порога... Они развязали бы войну.
Делрей кивнул.
— Получается, —
сказал он, — нужно искать нестандартное решение. Личная
вражда? Пересечения в коммерции?
Трисмегист надолго задумался.
— Фламель был стар, — маг
встал со своего кресла, обошел стол и приблизился
к стеклянной стене. — Очень стар. За столетия своей
жизни он успел раз десять жениться и развестись.
Претензий со стороны родни к нему не было, насколько
я знаю. Последние четверть века он жил один.