Когда Торнвудова Луна выкатила свой
осоловелый глаз, Келар поднялся с расстеленной в углу
шкуры и начал складывать дрова в камин.
— Зажги, — предложил
он Навсикае.
Девочка взмахнула рукой, вычерчивая
одну из своих бытовых рун. Вспышка озарила помещение. Потянуло
дымом. Сперва занялись щепки и хворост, затем огонь
перекинулся на поленья.
— Ума не приложу, —
сказал Антоний, — как ты это делаешь.
Девочка пожала плечами.
— А что сложного?
Келар добродушно ухмыльнулся.
— А то, —
он поднял мясистый палец, — что мастера ножей владеют
боевыми рунами. Иногда — лечебными. И всё.
Навсикая вздохнула.
— Я неправильный
мастер.
— Ты еще
не мастер.
Она совсем сникла.
— Не переживай, — вдруг подобрел
Антоний. — Ты станешь мастером. Просто у тебя будет свой стиль.
Девочка придвинулась поближе
к огню.
Келар Антоний стал выгружать
из рюкзака хлеб, завернутую в ткань солонину, свежие
овощи. Последние, как слышала Навсикая, выращивались
на террасах с насыпным грунтом и наколдованным
теплом. Овощей всегда было немного, ученики получали
их в строго дозированном количестве.
Вслед за едой вынырнули кружки
и мешочек с ароматными травами, из которых Антоний
готовил изумительные напитки.
— Принеси воду, — попросил
Келар.
Навсикая бросилась к вещам
Антония и вернулась к столу, держа в руках мех
с завинчивающейся крышкой. Антоний наполнил деревянные кружки,
взятые им на полке камина.
— Говорят, ты умеешь
кипятить воду без огня.
Девочка вывела над столом руну.
Вода в кружках мгновенно пошла
пузырями. Антоний цокнул языком и принялся засыпать
в кружки сушеные травы.
— Береги эти руны, — сказал
мастер после ужина. — Мне сложно определить ценность твоего
дара. Но ты, безусловно, отличаешься от других
учеников.
Укутавшись в шерстяные одеяла,
они легли спать в разных углах дома. Навсикая перед этим
погасила свечу. Рлок, пристроившись под окном, обгладывал телячью
кость. Мешок Антония утратил былой объем — большую его часть,
как выяснилось, занимала еда.
В камине догорали поленья.
Утром двинулись в путь. Первым
теперь бежал Хрум, опередивший людей на пару десятков шагов.
Навсикая получала от друга фрагменты картинок, звуков
и запахов. Небо над тропой было чистым, безоблачным.
Обогнув массивный утес, девочка
увидела город. Не впервые, конечно, увидела, но Трордор
всегда поражает воображение. Море крыш, лес шпилей. Канатные
развязки. Браннеры, швартующиеся к мачтам Гнезда. Трущобные
помойки на севере, роскошь дворцовых комплексов
на востоке. Корабли в Бухте Радости. Мрачная Скала
Самоубийц. Все это предстало перед девочкой, словно полотно
талантливого художника.