Дело обретало неприятный оборот.
10.
Загадки
Как ветеран с большим опытом, Маркус
в совершенстве овладел многими знаниями, крайне важными для
военного. Например, он досконально изучил дисциплину правильного
выражения лица на совещаниях, где присутствует начальство, а уж тем
более - заказчик. Оказавшись в подобной ситуации, надлежало иметь
комплексный вид глубокой озабоченности, непосредственной
вовлеченности в процесс, а также интенсивной работы мысли.
Правильно выбрав и надев маску, было куда легче отрешиться от
бессмысленности происходящего и думать о чем-то более нормальном.
Например, о груди Регины Мартини на празднике первокурсников или о
том чудесном абсенте, который Маркусу довелось пробовать на Ориенте
– от него поутру смотришь на мир просветленным взором без единой
мысли.
Этим замечательным навыком пилот
овладел еще в годы учебы на пилота боевого робота. Любое военное
учебное заведение, так или иначе, предусматривало курс
военно-политической индокринации. Называться он, то есть курс, мог
по-разному, но суть неизменно оставалась одной и той же: мы лучше
всех и хотим лишь вечного мира, а соседи сволочи, которые по
природе скотской натуры жаждут уничтожить и поработить нас. Не
миновала чаша сия училище Маркуса, следовательно, и самого Маркуса.
Так юноша узнал истинную природу Конфедерации Капеллы с ее
тоталитаризмом, Синдиката Дракона, основанного на жестокой и
абсурдной древней философии, клептократов из Лирианского
Содружества, а также аристократических вырожденцев из Федерации
солнц. Преподававший курс подполковник Романо умудрился превратить
этот нехитрый, по сути, а зачастую даже забавный предмет в
тягомотную жвачку. Полноватый, с лысой головой похожей на
биллиардный шар, полковник внимательно следил за тем, чтобы никто
из курсантов не филонил, постигая жизненно необходимое знание, от
которого наверняка зависели их жизни в будущем. Горе тому, кто имел
неосторожность хотя бы сидеть со скучающим видом (не говоря уже о
тех, кто откровенно преребрегал). Таким негодяям Романо легко и
непринужденно выписывал от двух до пяти дней гауптвахты. В
результате для тех, кто не желал прописываться на казенных нарах,
курс политобучения превратился в эффективную тренировку актерского
мастерства и мимики.
Военное училище пилот вообще не любил
и не вынес оттуда практически ни одного теплого воспоминания за
исключением пары легких и недолгих интрижек. Для Маркуса, выросшего
в либеральном по своему устройству мире, да еще и в поддерживающей
свободомыслие семье, военные порядки поначалу казались шокирующим в
своей бессмысленности изобретением коллективного и злобного
дегенерата. Ситуация дополнительно усложнялась тем, что с
новобранцами - из-за тяжкой обстановки на фронтах - особо не
цацкались. В элитных военных академиях (вроде той, которую
заканчивал Босс) по вольности дворянства курсантов старались учить
полноценно, организуя, так сказать, штучную сборку профессионалов
тонкими инструментами. В более простых и демократических заведениях
(куда угодил в свое время Маркус) практикой давно уже стали
досрочные выпуски по ужатым программам (максимум формальных навыков
за минимальное время), и учеников даже не штамповали, а скорее
выпиливали по шаблону, обрубая лишнее, как сучки рубанком. И много
речей о героизме и самопожертвовании. Очень много речей, потому что
слова о благородной смерти за отечество стоили намного дешевле
командно-тактических симуляций и моторесурса полигонных
роботов.