Послышался смех. Тучный солдат прокричал своему товарищу с бичом:
– Ну так лупи эту животину, пока не зашевелится.
– Нет! – рассердился брат. – Так вам его все равно не сдвинуть с места.
Октавиан скрестил руки на груди.
– Почему?
– Ты ведь не станешь слушать одиннадцатилетнего мальчика? – ухмыльнулся толстяк.
– Не мешало бы, – поспешила вмешаться я. – Мало кто разбирается в лошадях лучше его.
– Так почему нам не сдвинуть коня? – повторил Октавиан.
Волосы Александра блестели от соленых брызг. На ярком солнце кожа его казалась бронзовой. Кое-кто из римлян поглядывал на юного красавца с вожделением.
– Потому что это не вожак. Отец специально воспитывал вожака. Если он пойдет и другие это увидят, то с остальными не будет хлопот.
Агриппа окинул взором табун, беспокойно топтавшийся на берегу.
– Кто из них вожак?
Брат указал на крупного гнедого жеребца.
– Гераклий.
– Отлично, – бросил Октавиан, смерив Александра коротким взглядом. – Веди его на борт.
Брат уверенным шагом двинулся к лошадям, и смешки солдат поутихли. Увидев его, конь по привычке потянулся обнюхать протянутую ладонь, с которой так часто брал угощение. Александр зашептал ему что-то на ухо, поглаживая широкий бок, и незаметно перехватил поводья. А потом не спеша, не переставая шептать, осторожно пошел на корабль. Гераклий послушно последовал за ним.
– Вот теперь можно вести остальных, – сказал брат.
Вскоре все лошади до единой были на палубе.
Октавиан очень пристально посмотрел на Александра и заметил вполголоса:
– Мне говорили, твой отец был отменным коневодом.
– Да, – отозвался он, отводя глаза.
Цезарь кивнул, отвернулся и обратился к Юбе, словно память о нашем папе не стоила слишком долгих разговоров.
– Надеюсь, мы все забрали из мавзолея?
– Все до последнего таланта.
Солдат, у которого было брюхо, прищурился на солнце.
– А ожерелье девчонки? И диадемы?
– Нитки с камешками, – фыркнул Юба. – Может, еще одежду с детей снимете?
– Оставьте им то, что на них надето. Мы отплываем, – провозгласил Октавиан.
Александр потянулся взять мою руку, но я попятилась.
– Может, нам больше и не придется увидеть Мусейон… – Или дворец, или храм Исиды и Сераписа. – А я ведь ни разу не рисовала его с моря.
– Мы вернемся, – печально промолвил брат, глядя поверх воды на мраморный город, построенный нашими предками в течение долгих столетий.