Я обратился к фермеру по-английски.
Оказалось, я неплохо его знаю. Увы, старик лишь помотал головой –
он не понял ни слова. Русский для него тоже был абракадаброй. Я
перебрал ещё несколько языков – французский, немецкий, испанский.
Даже сказал пару фраз на китайском и японском. Сам не знаю, откуда
у меня такой багаж. К сожалению, не сработало. Местная речь
отличалась от любого знакомого мне языка.
Наверное, я в другом мире. Как в
какой-нибудь фантастической книжке – шёл, никого не трогал, угодил
под автомобиль – и теперь я попаданец. Так?
Возможно. Но я чётко помнил, что у
меня была цель. Не знаю какая – эти сволочи вырезали её, как
аппендицит – но я сдаваться не намерен. Встану на ноги, освоюсь в
этом мире, и держитесь, синекожие ублюдки!
Когда с дровами было покончено, мы
пошли в дом через амбар – повесить топор, умыться в баке с водой и
сделать кое-что ещё.
А именно – заправить большую машину
топливом. Она занимала пол-амбара: здоровенная, громоздкая,
угрюмо-мрачная, с кучей труб и вентилей – отчего казалось, будто я
попал в мир стимпанка. Паровая машина? Очень похоже.
Но когда старик открыл в корпусе
дверцу и вынул пустой стеклянный цилиндр, у меня появились
сомнения. В железном шкафу он отыскал такой же, только полный
светящейся жидкости. Что-то наподобие лава-лампы: полметра в длину
и сантиметров пятнадцать в диаметре. Субстанция внутри
переливалась, плавно меняя цвет от ядовито-синего до
багрово-красного. Фермер вставил предмет в машину, закрыл дверцу,
передвинул несколько рычагов.
Машина загудела, мелко вибрируя. На
приборной панели замигали лампочки, стрелки индикаторов скакнули
вправо.
Что за чертовщина? Пока я переводил
взгляд с трясущегося аппарата на шкаф, полный светящихся колб (они
были в чехлах, но я теперь знал что внутри), старик достал
несколько колбочек поменьше – размером с пробирку – и зарядил ими
винтовку.
Вернее, специальную надстройку,
которая крепилась к винтовке сверху. Словно без этой штуки оружие
не могло стрелять.
В куче хлама, в углу, я заметил
несколько револьверов и пару ружей. Жалкое зрелище – ржавые,
покрытые пылью, паутиной и чуть ли не мхом.
Фермер увидел, что я поражён, но о
причинах не догадался. Похлопав машину по корпусу, он что-то с
гордостью произнёс. Не удивлюсь, если "моя малышка!".