Очень часто вспоминают
Дни былого своего,
Как сошлись, совсем не зная,
Он её, она его.
Как росли потом их дети,
Про войну, про голод, зной.
Много лет на белом свете
Тропкой пройдено одной.
Были дни – судьба смеялась,
Приходило счастье в дом.
А теперь в семье остались
Он да бабка, то есть вдвоём.
Но запомнился им очень
Случай горький и смешной.
И об этом, между прочим,
Вам поведать не грешно.
Было то в тридцатых годах.
Голодно, тепла в обрез,
А на деревенском сходе
Дед услышал про ликбез.
И подумал: «Вот так штука.
Это я в расцвете лет
Должен браться за науки,
Нужен бабкин здесь совет».
Выслушала его баба,
Да и скажи ему на грех:
«Голова-то не для шапки,
Неужель ты хуже всех?
Я б и то пошла учиться,
Плечи грамота не трёт,
В жизни может пригодиться,
Ведь не знаешь наперёд.
Не к душе пришлися мысли
Цыкнул вдруг на бабку дед:
«Ты об этом и не мысли,
Ишь не мил ей белый свет!
Пусть идут учиться дети.
Ты вот, глупая, смекни:
Жили мы без книг на свете,
Проживем еще без них».
Знает бабка дедов норов,
Чуть скажи ему не так,
Он без лишних разговоров
К носу поднесет кулак.
Замолчала. И на этом
Разговору был конец.
Но однажды дед с рассвета
Из дому уехал в лес…
От натуги ломит спину,
А приехал – не присесть.
Бабки нет. Ревет скотина,
Ребятишки просят есть.
Что случилось? Где старуха?
Рассердился дед в конец.
Пояснил старшой Федюха:
Еще днем ушла в ликбез».
Не глотнув и крошки в ужин,
Уложив детишек спать,
Затянув ремень потуже,
Он пошел жену искать.
А в душе бушует злоба:
Попадись она сейчас,
Колотил, не тратя слов бы.
Бил бы со всего плеча.
Обучались в барском доме.
В окнах тусклый огонек.
Деду здесь давно знакомы
Каждый кустик и пенек.
Здесь работал он мальчонкой.
Горе плакало тайком.
Здесь он звался батрачонком,
А подрос – стал батраком.
Дни и ночи пахли потом,
А батрацкий день, что год.
Хоть ты лопни от работы,
Не дождешься барских льгот.
Потому за власть Советов,
За родную нашу власть
После свадьбы в третье лето
Стал будёновцем дед Влас.
Мчались дни, как километры.
Земляка рубил земляк,
Жгли лицо лихие ветры,
Кровью красилась земля.
Ранен был легко он дважды.
Госпиталь. И снова в бой.
Но контузило однажды,
И отправили домой.
Жили трудно, только верой,
В жизнь иную без господ,
Горя отхлебнув без меры,
Выжил все-таки народ.
Шел урок, горела свечка,
Душно… Приоткрыта дверь.
Дед вошел и стал у печки,
Притаился, будто зверь.