– Что ты имеешь в виду? – все же спросила она. Ей удалось узнать истину про него, но только не про себя. Она никогда не могла похвастать тем, что имеет право считать себя любимицей всевышнего. Напротив, бог должно быть ее очень сильно ненавидел, раз отнял у нее все, что она ценила. Конечно, был еще сон о небесах… о том, что ее там ждут. Рианон вспомнила длинную лестницу, высотой до бесконечности, но сейчас ей не хотелось размышлять об этом.
– Ты был любимцем бога, я нет, а все те, кто пошел вместе с тобой, кого он также любил…
– Пойдем, – Мадеэль резко встал и протянул ей руку. – Я покажу тебе, что с ними стало.
Перед ними лежала мрачная долина, такая черная, что все окружающее ее тонуло в темноте. Вначале невозможно было рассмотреть даже копошащихся внизу омерзительных тел. Они переплетались и шевелились в какой-то странной какофонии звуков и шелестов. За долиной высились горы, они окружали это место будто кольцом. А каменные глыбы неуклюже сваленные где-то вдалеке поражали своей грандиозностью. Ни люди, ни природа не могли создать нечто подобное. И все это прямо под звездными небесами, которые когда-то были домом тех, кто теперь кишел в долине, как в котловине оставшейся после падения.
Рианон осмотрелась и вздрогнула. Ее глаза начинали неестественно хорошо видеть в темноте. Должно быть сверх острое восприятие окружающего и зоркость были подарком ее спутника. Он мог наделять смертных необычными качествами. К тому же он находился к ней настолько близко, что казалось сама его сила отчасти начала передаваться и ей. Но сейчас ее больше занимало то, что происходит внизу. Там начались резкие движения, раздался клекот, а потом… Рианон содрогнулась от адского крика, огласившего долину. Казалось, от него задрожали даже горные массивы вдали. И этот крик был не единственным. Взошла луна, роняя скудный свет на мрачное пространство и вскоре его огласили уже сотни, тысячи таких криков. Можно было подумать, что каждый ярд земли под ними живет, нестерпимо мучается и исходит криком.
– Смотри, так могут кричать только те, которые все имели и все потеряли, и знают, что возврата нет, – прошептал Мадеэль, крепко прижимая ее к себе.
Его лицо было ужасающе спокойным. Ни дрожал ни один мускул, пустые глаза смотрели без выражения. А у нее внутри все переворачивалось от этих воплей.