На вершине дул пронзительный ветер, с глухим воем растекаясь по узким каньонам гор. Распростёршийся пейзаж был пропитан одиночеством и тоской. Но скорей всего это было игрой воображения Последнего Человека.
“Последнего?!”
Где-то над линией горизонта в небо поднимался извивающийся столб чёрного дыма.
“Костёр?! Или просто пожар… Неужели люди?”
В глубине души ворохнулась надежда.
“Люди!? А впрочем, чего это я? Где люди – там опять проблемы. Толпы орущих попрошаек, которые профукали всё, что имели и отняли всякую возможность существования у прочей живности. Ну вот, а теперь они блуждают в поисках остатков цивилизации. Если найдут, просрут и их”.
Ной ещё раз вдохнул холодного воздуха и начал спускаться вниз. Счётчик Гейгера слабо потренькивал.
В следующий раз, переходя через сухое русло реки, Ной наткнулся на свежие следы кострища. Он долго стоял возле пепельного круга и не верил глазам.
“Всё-таки люди”.
Внезапно его взгляд наткнулся на груду обглоданных костей, уже припорошенных бурым песком.
“Та-ак, а косточки-то… человеческие. Значит, homo sapiens вернулся к первобытному строю. Чего и следовало ожидать!”
На прогулки Ной без оружия больше не выходил.
Через несколько дней сработала сигнализация дальнего оповещения. Чувствительные фотоэлементы зафиксировали вторжение в законные владения Ноя непрошеных посетителей.
Включив мониторы, Ной от изумления замер. Перед ним, подобно сцене из фантастического фильма, предстали остатки погибшей цивилизации. Конечно, можно было предположить намного худшую картину деградации человека, однако на экране разворачивалась реальность.
От бредущих по пожухлой траве людей исходило что-то омерзительное и пугающее. Толпа шла нестройными рядами, но кучно. В её голове тяжело вышагивали косматые верзилы. Все они были облачены в тёплые спортивные комбинезоны, которые уже полностью утратили яркие краски некогда модной отделки.
“О, опять торжествует сила мышц. Да здравствует новый эволюционный виток! Ур-рра!”
Ноя от брезгливого отвращения передёрнуло.
Ближе к верзилам держались закутанные в одеяла женщины. Их давно не мытые лица выражали тупую покорность и забитость. Чуть поодаль шли угрюмого вида парни с дубинами и кольями. Другого вооружения заметно не было. Совсем сзади в жалких лохмотьях, прихрамывая, ковылял тощий человек. Он напряженно втягивал ноздрями воздух и поминутно останавливался, чтобы передохнуть.