– А отчего самому не попробовать расколоть этот узелок? – поинтересовался Вадим. – Материал-то интересный…
Владимир грустно усмехнулся и, чиркнув зажигалкой, прикурил очередную сигарету.
– Если бы мог, – тихо произнес, – то к тебе не обратился бы, Вадим.
Мужчина как-то странно посмотрел на собеседника, словно был в чем-то виноват перед ним.
– Договорились, – согласился Вадим, – я подумаю над твоим предложением… Недавно я вернулся из командировки, хотелось бы привести свои дела в порядок, а там… чем черт не шутит…
Договорить Владимиру не дали: в зал ввалилась шумная многолюдная толпа любителей искусства во главе с лысым слегка смущенным юбиляром, загалдела, задвигала стульями, зачавкала челюстями, осыпая расстроенного авангардиста комплиментами и тостами.
Макарыч вертел в своих холеных пальцах окровавленный бланк странной телеграммы.
– Эту телеграмму дал он? – настойчиво спрашивал полковник молоденькую связистку, которая испуганно хлопала глазками и упорно молчала. – Ты слышишь меня?
– Завьялова! – окликнула пожилая женщина девчушку, слегка дернув ее за плечико. – Завьялова!
Однако видя, что практикантка до сих пор находится в шоковом состоянии, она решила сама прояснить ситуацию.
– Все верно, – заверила она полковника. – Он писал, я сама видела, своими глазами.
– А ее успели передать? – настороженно поинтересовался следователь.
Та отрицательно замахала руками.
– Да что вы!
– Вы уверены? – настойчиво допытывался мужчина, сверля жестким взглядом пожилую связистку.
– Да Бог с вами! – обиженно ответила она. – Если бы и захотели, то не успели бы. Чтобы телеграмма пошла по назначению, ее нужно сначала мне показать, а потом передать Соне в аппаратную, чтобы она передала по телеграфу.
– Значит, вы гарантируете, – нетерпеливо прервал услужливую работницу полковник, – что она не покинула этих стен?
Глупые вопросы мужчины с усиками в штатском разозлили профессиональную связистку.
– Послушайте, – повысила она голос, – я не первый год работаю в связи и отвечаю за свои слова!
Макарыч незаметно взглянул на Слона, который утвердительно кивнул ему квадратной головой.
– Хорошо, – облегченно, как показалось связистке, сказал мужчина, – а вы не заметили ничего особенного?
– Чего? – спросила женщина.
Макарыч засуетился, подбирая нужные слова, чтобы не сболтнуть лишнего и одновременно доходчиво объяснить сварливой пожилой связистке и перепуганной практикантке-соплячке, что его интересует.