– Как давно он появился в отделении связи? – продолжал Макарыч. – Общался ли с кем-нибудь из персонала или просто со случайными гражданами?
– Не обратила внимания, – недовольно буркнула пожилая женщина, – у меня и без того работы непочатый край.
– Понятно, понятно, – таким же тоном перебил связистку мужчина, – мы тоже здесь не на праздник пришли!
– Ну, – вздохнула связистка, – прошу прощения, я рада бы помочь, да не знаю чем. Я ничего не видела…
– Очень жаль! – сокрушенно покачал головой Макарыч и от недовольства причмокнул влажными губами.
Пожилая женщина невинно смотрела на следователя, а про себя подумала: «Черт вас знает, сболтни лишнее, так потом дружки того бандита придут и тихонько придушат прямо на рабочем месте, а тебя, милый друг, потом ищи-свищи. Будет ли тебе, крысиная морда, до меня дело, до простой русской женщины?»
Впрочем, Мария Николаевна действительно толком ничего не видела, а если бы и видела, то скорее всего ничего не сказала бы. Слово не воробей – иди потом, слови его…
Огромный верзила квадратного телосложения, молча стоявший все это время за спиной Макарыча и внимательно вслушивавшийся в сумбурный разговор, вдруг, как бы невзначай, подтолкнул полковника, указывая глазами на оправившуюся от шока молодую девушку. Макарыч понял намек.
– Спасибо, – поблагодарил следователь пожилую женщину и, посмотрев в глаза связистке-практикантке, спросил ровным, но строгим голосом: – Итак, Завьялова, что вы можете сказать?
– О чем?
– О преступнике,
– О каком?
Полковник начинал терять терпение.
– Ты мне тут дурочку не разыгрывай! – повысил он голос. – О том, который телеграмму тебе давал. – И Макарыч помахал исписанным бланком.
– А-а… – протянула девушка и кивнула русой головкой в знак понимания, – дал телеграмму и деньги. – Она достала купюру и показала начальнику.
– Ну и что он говорил? – вытягивал информацию полковник, – может, просил о чем-нибудь?
Завьялова пожала плечами.
– Обыкновенный клиент, – уверенным голосом заявила она, – только немного издерганный какой-то, все пошлости говорил, намеки разные, встретиться хотел…
– Где?
– Да что я слушала его? – фыркнула связистка, – в общем, неприятный тип, мерзкий…
Слон не сводил пристального взгляда с девушки, он чувствовал, что она чего-то не договаривает. У него невольно возникло недоверие к этой симпатичной девушке, возможно, потому что он вообще никому не верил в этой жизни, а может быть, сработала интуиция.