— Красиво! — только и смог ответить я.
Клянусь чем угодно, на этот раз в глазах капитана «Орегано» я
узрел выражение удовлетворения…
На острове Сиоль мы пробыли две недели, и к концу этого срока я
считал себя одним из команды «Орегано». Пусть самым молодым и
неопытным, которому поручается только то, что на обычных кораблях
доверяют юнгам, но разве теперь для меня все это что-нибудь
значило? Так я и не понял, зачем «Орегано» опускался у Гволсуоля:
то ли для того, чтобы кто-то из его жителей показал единственный
источник воды на Сиоле, то ли для того, чтобы я встретился со своей
судьбой.
Все две недели несколько одетых в балахоны людей, постоянно
державшихся особняком, копались в развалинах, явно пытаясь что-то
найти. Что именно, не знал никто, подозреваю, даже капитан Миккейн.
Судя по их недовольным лицам, когда мы улетали с острова, найти им
не удалось ничего.
Обратный путь в Гволсуоль заставил меня сильно понервничать.
Нет, не потому, что один из матросов, невысокий, черноволосый и
черноглазый вьюн сказал, что таких пассажиров как я высаживают
прямо на лету.
— Будем пролетать над Гволсуолем, снизимся, — заявил он, — и
постараемся сбросить тебя прямо в трубу твоего дома, мы всегда так
делаем. Если не хочешь в трубу а, например, во двор, заранее
попроси господина капитана. Но в любом случае, сбросить тебя
придется.
Нет, боялся я совсем не этого, другого: меня высадят в
Гволсуоле, а сами улетят дальше. И на этом все закончится. И мне
никогда уже не придется подняться в небо, туда, где я теперь
постоянно летал даже во сне.
Но нет, все мои страхи оказались напрасными. Капитан «Орегано»
сам подошел ко мне и предложил то, что я все время оттягивал на
самый последний момент, опасаясь отказа — остаться в команде.
Следующие пять лет моей жизни неразлучно были связаны с
«Орегано». А матрос, который все пугал меня тем, что домой мне
придется вернуться через трубу, оказался вполне неплохим парнем, и
мы даже сдружились. Зовут его Энди Ансельм, и теперь он один из
команды «Небесного странника».
В Гволсуоле после этого я побывал только один раз, погостив две
недели. Привез подарки отцу с матерью и брату, успевшему жениться и
обзавестись парочкой сопливых карапузов, для которых я стал дядей.
Матери я втайне от отца также оставил денег, — немного, у меня
тогда их почти не водилось. Вернее, не так — я копил золото на
покупку медальона воздушного навигатора. Потом, став навигатором, я
начал откладывать деньги, надеясь когда-нибудь накопить на
собственный корабль, и уже на нем прилететь в родные края.