Аявака открывает глаза. Капитан Удо Макинтош обернулся к ней,
смотрит вопросительно.
— …времени? — говорит он.
Аявака мотает головой. Не слышит.
— Я спрашиваю: сколько у нас времени? — Удо Макинтош кричит, но
при этом остаётся равнодушным и холодным. — Умкэнэ — когда с ней
это случится?
Аявака снова мотает головой. На вопрос капитана нет ответа.
— Кэле, — шепчет Аявака. — Совсем близсок.
— К чёрту Кэле! Долго ли продержится девочка?
— Мити сильная. Три десят, кытэкэй, — Аявака бросает поручень,
жестикулирует, пытаясь показать сложное британское время. Никак не
получается. Да и незачем. Капитан Удо Макинтош беспокоится не о
том.
— Кэле близско. Удо Макнитош не понимаят.
Британцы никогда не понимают. Аявака хмурится, не находя слов,
чтобы объяснить.
«Бриарей» снова трясёт.
Помимо воли Аявака хватается за капитаново плечо и любопытные,
непослушные её эйгир на одно только мгновение ныряют Удо Макинтошу
прямо в душу. И сейчас же, оглушённые, покидают поле боя,
истончаются почти до полного исчезновения.
Внутри у капитана Удо Макинтоша пусто и холодно.
Непривычно, страшно.
Любопытно.
Невозможное для майныян[2]
состояние — любопытство. Ребячество и британство, как сказал бы
наставник.
Ещё не время. Рано.
Тряска прекращается, и капитан спешит продолжить путь.
Аявака медлит. Там, впереди их ждёт нехорошее. Копальхем. Так
пахнет смерть.
Жестокое убийство в Портсмуте! («Лондон Газетт», №27
за 1899 год)
Наш корреспондент Уильям Кларк сообщает из Портсмута. Весть
об ужасном преступлении нарушила покой жителей города. В
собственной квартире обнаружены убитыми вдова Спэйн и её юная дочь.
Полиция Портсмута по горячим следам арестовала виновника жестокого
преступления. Им оказался не кто иной, как Джон Майлз, эсквайр, —
портсмутский коммерсант. Знакомые характеризуют мистера Майлза как
человека исключительной порядочности и доброты. Между тем нашему
корреспонденту удалось выяснить, что мистер Майлз не единожды
замечен был в портовых курильнях за употреблением так называемого
«чёрного льда». Вынуждены констатировать, что перед нами очередной
случай ледового психоза, существование которого с завидным
упорством отрицает как полиция, так и совет по вопросам
здравоохранения.
[1] Мэмылтэ — нерпы
(луораветланск.)
[2] Майныян — взрослый, умеющий
(луораветланск.)