— А что дальше? — ответил граф вопросом на вопрос. — Что именно
вас интересует?
В голосе собеседника промелькнуло плохо скрываемое раздражение.
Как ни силился он удерживать под контролем эмоции, те оказались
слишком сильны.
Оно и немудрено! Меня и самого взбесила бы необходимость
взвалить на свои плечи ответственность за совершенно
непредсказуемую компанию авантюристов, пусть даже и коллег. Наш
побег не столько нанесет урон авторитету Вселенской комиссии,
сколько бросит тень на репутацию поручившегося за меня графа. Мы
для него сейчас будто ручная бомба с запаленным фитилем.
Я не стал посыпать солью душевные раны собеседника и с
нейтральной улыбкой поинтересовался:
— Для начала хотелось бы знать, куда мы, собственно,
направляемся.
Граф бросил на меня быстрый взгляд и вновь скривил уголок
рта.
— Какие будут пожелания, магистр?
Мои брови поползли на лоб.
— Даже так? — Я озадаченно хмыкнул. — Ну… время позднее, пора
подумать о ночлеге. Порекомендуете хорошую гостиницу?
— Пустое! — покачал головой граф Хирфельд. — Остановитесь у
меня.
— Не хотелось бы стеснять…
— Никакого стеснения, дом просторен. И прошу: не обижайте меня
отказом! Моя прямая обязанность — обеспечить комфорт… и
безопасность коллеги.
— Полагаете, нам грозит опасность?
— Лёнинцген — большой и беспокойный город, магистр.
Наглядной демонстрацией этого высказывания на улочку вывернула
кавалькада до зубов вооруженных верховых; горожане моментально
разбежались, спеша убраться с дороги всадников. Магистр-управляющий
выпрямился в седле и прикоснулся к шляпе, приветствуя встречных.
Скакавший во главе процессии седоусый аристократ ответил столь же
формальным жестом, и мы разъехались.
Я обернулся и с удивлением отметил, что сопровождающие графа
охранники держат ладони на рукоятях пистолей.
— Неладно что-то в королевстве Грахцен! — донесся сзади шепоток
маэстро Салазара.
Магистр-управляющий перехватил мой озадаченный взгляд и
усмехнулся.
— Поверьте на слово, магистр: здесь ничего не стоит выйти из
дома и сгинуть без следа. Озерные воды глубоки.
— А мое исчезновение расценят бегством от правосудия, что бросит
тень на репутацию Вселенской комиссии, — понимающе продолжил я
мысль собеседника, не став упоминать об уроне его собственной
чести.
Граф невесело рассмеялся.
— Ваше бегство, магистр, поставит меня в крайне незавидное
положение, но такое вот… исчезновение и вовсе заставит очутиться
между молотом и наковальней.