– Цыц, – сказал Боб. – Паспорт его с
собой?
«Адидас» закивал.
– Давай сюда, – сказал Боб. – Только
медленно.
Он принял из трясущихся рук паспорт в
обложке из поддельной кожи. Я заглянул в раскрытую книжечку. С
ламинированной странички смотрел на меня очень молодой Черный, еще
с короткими волосами и в галстуке.
– Сука, – сказал я.
– Наручники принеси из машины, –
попросил Боб. – В бардачке. Держи ключи.
– Начальник... – заныл «адидас».
– Хлебало заверни, – посоветовал ему
Боб.
Я спустился за наручниками. На улице
шел тот же дождь, что и с утра. Все было мокрым и печальным, и,
пока я искал, где Боб оставил машину, мне натекло за шиворот.
Оказывается, мы припарковались за мусорной площадкой: почти что
спрятались. Умно. Все кругом, похоже, умнее меня. Сговорились,
наверное... Я открыл дверь, потянувшись – черт, больно же – открыл
бардачок. Под кипой журналов притаились, тускло блестя, наручники.
Раньше я никогда не видел их воочию. Они были очень тяжелыми, на
вид опасными, словно хищными. Поднимаясь по лестнице, я немного
боялся, что сделаю неловкое движение, и «браслеты» – так их
называют, да? – защелкнутся у меня на запястье, поэтому
вздохнул с облегчением, когда наручники взял
Боб. Он
хлестнул одним кольцом по руке Пети, другим – по трубе батареи и,
убедившись, что Петя прикован надежно, сказал мне:
– Выйдем, поговорить надо.
Я послушно поплелся за ним в комнату,
но он вместо разговора вытащил телефон и принялся обзванивать
каких-то знакомых ментов. Было это так: «Илюха, здоров. Сам как?
Нормально? Слушай, пошли одного лоботряса игровые автоматы
обходить. Казино? Казино пускай тоже глянет. А все просто: надо
найти двух человечков. Мужик и девчонка. Нет, фоторобот не
получится. Какой еще фоторобот? Да их ни с кем не спутаешь. Он
высокий, худой, волосы черные, длинные. Лет тридцать на вид.
Девушка – брюнетка, волосы до плеч, вьются. Девушка роста мужику по
грудь, выглядит на двадцать-двадцать пять. Глаза черные. Большие,
круглые. Фигура? Спортивная, я бы сказал. Что ты ржешь, дубина. Что
– особые приметы? Не, особых нет никаких, вроде. Вместе они все
время, вот особая примета. Не разлей вода. И играть будут. В
автоматы. Запомнил? Все, как увидит их твой человек – пусть в
участок ведет и мне звонит. Спасибо тебе, старик. До связи». Потом
он набирал следующий номер, и все повторялось: «Серый, хай. Сам
как? Слушай, есть дело одно...»