Я повторил, бросил железяки на пол и вернулся на свое место.
Больше меня не трогали. Скудный банкет вскоре закончился. Мне
показали комнату – крохотную сырую нору, – и оставили в покое. Но
отдыхать я не собирался. Разузнав, где найти кузнеца, я вышел во
двор. Отпихнул назойливого кота и, распугав кур, направился к
кузне.
Кузнецом оказался трубочист – тот, который открывал ворота. Он
спал, уткнувшись мордой в поленницу. Рядом валялся пустой кувшин. У
меня всего-то двадцать девять дней осталось, а он спит. Я
хорошенько встряхнул трубочиста. Он открыл один глаз. Тогда я
повторил, и он забормотал:
- Чего тебе? Завтра приходи. Не видишь, выходной у меня. Герой
сегодня прибыл.
Я сунул его головой в кадушку с водой для лучшего пробуждения и
сказал:
- Я – герой. Мне нужно, чтобы ты перековал доспехи и меч.
Кузнец взглянул на меня вторым глазом и хлопнул себя по
ляжкам:
- Едрить-колотить! Для героя – все сделаю! Тащи свои доспехи.
Завтра все будет готово.
Я мигом приволок металлолом и довольный отправился отдыхать.
С самого утра, едва прокричал петух, я бодренько пошел к
кузнецу. Этот гад спал там же в обнимку с пустым кувшином и даже не
притронулся к латам. Они лежали ровно на том же месте, где я их
оставил. Отвесив трубочисту леща, я окунул его головой в кадушку.
Но на этот раз подержал немного дольше, чтобы подумал гаденыш.
- Где мои латы? – проревел я в самое ухо.
- Ексель-моксель! Для героя – все сделаю! Завтра все будет
готово.
Тут я заметил, что кузнечный горн давно не работал. И сама кузня
в таком состоянии, что хоть святых выноси. Надежда таяла как
снеговик на печи. Мне начинало все это жутко не нравиться. Все шло
прахом. Как я буду биться на арене без меча и доспехов? Так не
пойдет. Мне нужен кузнец.
Я решительно направился к воротам, но меня остановил Фуас.
- Ты куда собрался? – взволнованно проговорил он.
- Кузнеца искать.
- Тебе нельзя покидать имение одному. Нельзя заходить на чужие
земли. Нельзя появляться в столице до дня Великого праздника.
- Мне нельзя проигрывать, - сказал я сквозь зубы. – Что будет,
если я нарушу твое «нельзя», а?
- Тебя убьют, - спокойно ответил Фуас.
Я осмотрел его с ног до головы, затем глянул на свои босые ноги
и набедренную повязку. В таком виде меня узнают сразу. А вот если
переодеться, то я вполне сойду за местного.