Не подумайте, милая, что я в такой степени увлечена балами. Соглашаюсь я с моей Коко, что балы, как ни посмотри, утомительны и скучны, если нет никакого личного интереса, что-де нет ничего более тривиального, чем бал. Мой интерес – потанцевать всласть, уж очень я люблю танцевать. А самое необходимое – встретиться лишний раз не нарочно с полезными для протекций, столь важных для братьев и сестер, людьми, умилостивить лишний раз Его Величество, вечно недовольных Пушкиным, да моим бедным бесприданницам женихов присмотреть. Коко безумно влюблена в Дантеса, хотя и скрывает свои чувства, но неведомо, влюблен ли он в нее. Я пытаюсь свести их и дружескими намеками выведать у него, насколько серьезны его намерения, но тот отделывается шутками и любезностями. Он привлекателен настолько, что многие с ним невольно начинают дружить, сами того не желая даже.
Он ухаживает за Коко, при этом не сводит глаз с меня. Не хватало, чтобы моя дорогая сестра меня к нему ревновала! Было такое, к примеру, на именинах у Карамзиной на даче в Царском. Возможно, это его способ завоевать сердечко нашей Коко. Такая у него игра, он же француз. А даже если он обращает на меня внимание, слегка строит куры, что тут особенного? Все этим занимаются для развлечения.
Вот чего не может понять Пушкин и дуется на Дантеса. Муж мой старше меня намного, братьям и сестрам я сама за матушку. Вот мне и занятно с этим французом: мы – сверстники. Он мне как брат, с которым можно обо всем поболтать. Так живы наши беседы и так ловко мы с ним танцуем! Я мечтала бы танцевать так же с моим мужем, но танцор он, право, никудышный, а разговаривать ему со мною некогда. Бедной сестре пристало бы ревновать Дантеса к моей приятельнице Идалии Полетике, на то есть причины, а не к болеющей за нее сердцем сестрице, матери стольких детей, ждущей к тому же следующего ребенка.
Азя симпатизирует Аркадию Россету, братцу Смирновой. Мы были бы рады за нее, когда бы он руки ее просил бы, но ведь он не богат. Решится ли? Азя очень дружна с Пушкиным, чему я очень рада, ее присутствие, на мой взгляд, еще как-то удерживает его в доме. Дети тоже – однакожь они его раздражают.
…июля 1836 года
Вот важные новости, кои хотела бы я Вам поведать, друг мой вечный N. В первый день Светлого воскресенья, в самую заутреню, увы, – и это скорбная весть! – скончалась матушка Александра, царствие небесное бабушке детей наших. Перед кончиной она просветлела духом, просила у мужа моего прощения за то, что не понимала его душу ранее так, как поняла теперь, да слишком поздно. Ведь чем более любила она сына Льва, тем холоднее относилась к Александру. Похоронил ее мой муж недалеко от Михайловского, в Святогорском монастыре. Да так понравилось ему место, что и себе купил кусок земли для могилы рядом. Я бранила его за грустные мысли, но что поделать.