Я не ханжа, однако даже гусарам знакомо чувство неловкости. И
холодно здесь. Мало того, что после анабиоза трясучка бьёт,
так и в самом помещении отнюдь не пляжные условия.
Я принялся искать одежду, памятуя, что тут были вакуумные
шкафчики, в которых держали рабочую одежду для персонала.
Открывались шкафчики простым нажатием кнопки (слава богу,
никаких кодов, шифров или сканирования сетчатки). Содержимое
первого меня разочаровало – роба (если быть точнее –
комбинезон), которая предназначалась для женщины или для
совсем уж мелкого мужчины), подходящий размерчик нашёлся
только в четвёртом.
Я поставил мировой рекорд по одеванию. Ещё бы при таком холоде!
Обувь, к счастью, тоже подошла – добротные ботинки с высокой
шнуровкой и толстой подошвой, неудержимо смахивающие на
армейские берцы.
Обувшись и одевшись, я снова ощутил себя человеком, пусть и не с
большой буквы. Ну, коль гора не идёт к Магомету (то бишь,
дежурный коллектив учёных ко мне), отправлюсь на поиски. Пора
разобраться, что тут такое происходит, гром их раздери!
Но сначала маленький тайм-аут. Требовалось время, чтобы прийти в
себя. Я ожидал гораздо худшего самочувствия, год в анабиозе
не должен пройти даром, вон космонавтам после невесомости
приходится долго восстанавливаться, но в моём случае процесс
«оживления» шёл ураганным темпом. Будто кто-то вливал в меня
огромные порции энергии. Захотелось отжаться или повисеть на
турнике. Наверное, организм соскучился по физической
нагрузке, решил для себя я и успокоился. Не тот случай, когда
нужно бить тревогу.
Прислушался к желудку: вроде тошнило недавно, и сами мысли о еде
вызывали рвотные позывы, однако всё изменилось: теперь я
входил в состояние голодного духа, готов сожрать быка за один
присест. Только кто ж мне его даст? Провизии в лабораторном
помещении не наблюдалось. Отсюда возвращаемся к элементарному
выводу: надо искать хомосапиенсов, то есть себе подобных. Где они,
там пища.
Проблема нарисовалась практически сразу: автоматика дверей
категорически отказывалась срабатывать, хотя я в отчаянии
истыкал все кнопки. Попытка связаться хоть с кем-то при
помощи коммуникатора (он был вмонтирован в панель у
злополучных дверей) тоже оказалась бесплодной. В отчаянии я стал
орать и колотить по стенам. Ноль внимания, фунт презрения. В
мозгу забрезжило нехорошее предчувствие, что меня забыли.