Медленно, словно инвалид, я пошагал по ступенькам вниз.
Дверь моей квартиры распахнулась, на пороге появилась Ира. На
ней был тот самый халатик, который я так любил.
– Игорь, постой! – жалобно выкрикнула она.
В её голосе прорезались нотки страха и истерики.
Я с большим трудом приподнял мигом отяжелевшую голову,
сфокусировал взгляд на её некогда столь обожаемом личике.
Даже сейчас она была прекрасна, и от этой красоты стало ещё
больней. Я опустил глаза.
– Уйди! Не хочу тебя видеть!
– Ты куда? – испуганно спросила она.
– Не твоё дело, – ответил я. – Завтра же подам на
развод.
Наверное, она продолжала смотреть мне в спину, но я спустился не
оборачиваясь.
Оказавшись на улице, пошагал, не разбирая дороги. Я не знал, что
делать и куда идти.
Кто-то догнал, положил руку на плечо, останавливая. Я резко
обернулся. Это был Вадим.
На его лице отражалась целая гамма чувств: от растерянности до
злости.
– Игорь, стой! Не надо! – попросил он.
Кажется, вполне искренне, но меня это заводило ещё сильнее.
– Чего не надо? – с омерзением спросил я, скидывая его
ладонь с плеча.
– Спектакль разыгрывать не надо!
– Какой спектакль, блин?! – не выдержав, взорвался я. – Ты
очешуел, Вадик?
– Мы ведь друзья!
– Надо же! А ты об этом помнил, когда на мою жену
залезал?
Он отвёл взгляд.
– Да, я виноват! Прости меня, я урод!
– Уже в курсе. Обидно, что узнал об этом слишком поздно, –
прорычал я.
Нас свела срочная. Войсковая часть неподалёку от Питера, в
которой полсостава регулярно моталась по «командировкам». Его
призвали на полгода раньше, он уже был «замком» –
заместителем командира взвода, я – младшим сержантом,
прибывшим из учебки, молодым, зелёным, толком не умеющим
ничего. В голове только ветер да строчки из устава.
Дружба сложилась незаметно. Постепенно для всех стало привычным,
что где я, там и он, и наоборот. Мы вместе подали рапорт о
переводе на контракт, вместе попали в разведвзвод и регулярно
бывали в горячих точках. О последнем ни он, ни я не любили
вспоминать. Даже Ире не рассказывали. Она думала, что мы
околачивались в заштатном гарнизоне…
Ира, Иришка! Та, кого я больше никогда не смогу называть своей
любимой! Я невольно заскрипел зубами.
Вадим сочувствующе протянул:
– Брось, Игорёк! Давай не будем из-за бабы ссориться!
– Заткнись, – попросил я. – Заткнись, пока не врезал!