— Это в смысле «пошли вы нахрен»? — мрачнеет
Костя.
— Нет, это в смысле «я действительно не пью водку, но с
удовольствием тяпну с вами пивка». Кузьма, пиво у тебя какое
есть?
— Светлое и темное, — гудит в ответ местный хозяин и,
до кучи, бармен.
— И? — киваю я на стойку бара, за которой сейчас стоит
давешняя «валькирия», намекая на то, что кранов три.
— И квас, — улыбается тот.
— Понятно, тогда мне светлого пару, для начала, —
говорю я и присаживаюсь на свободный край лавки.
— Ну, тогда давай знакомиться, — снова вступает в
разговор Убивец. — Кузьму ты уже знаешь. Я — Костя, позывной —
Убивец. С Толиком ты тоже уже знаком, он сопляк еще, позывного не
заработал. Это… — следующие пару минут Убивец по очереди
представляет сидящих за столом наемников, причем после каждого
имени следует позывной. Не кликуха, не погоняло, не прозвище, а
именно позывной. Похоже, он тут — обязательная приставка к имени
бывалого Вольного Стрелка. Недаром вон Толя при словах «сопляк» и
«позывной не заработал» совсем сникает.
Похоже, сегодняшнее происшествие отодвинуло его перспективу на
получение персонального позывного еще дальше. А еще до меня,
кажется, доходит, чего усатый лейтенант Карташов на въезде ждал от
меня, после того как я назвал свое имя. Упс, опять «косяк». Ладно,
глядишь и обойдется.
Процедура представления, наконец, завершена. Теперь моя
очередь.
— Ну, что ж, здравствуйте все. Зовут меня Михаил, позывной
— Чужой.
Тут я не вру. Началось все еще в первую чеченскую кампанию,
когда мы, тогда совсем щенки сопливые, внезапно осознали, что
«дикие чеченцы» спокойно слушают все наши радиопереговоры, а
«секретные» таблицы радиокодов попадают к ним из наших штабов даже
раньше, чем к нам. Нести потери из-за того, что у тебя нет секретов
от врага, не хотелось, и нами было принято простое и эффективное
решение. Пусть этими самыми таблицами пользуются те, кто их
придумал и нохчам продал. А мы будем выдумывать свои. Позывными
становились прозвища, а шифрованные команды выдумывались на общих
«посиделках» всей ротой. Что после этого творилось в эфире —
передать сложно. И «чехи», и наши «штабнюки», наверное, с ума
сходили, слушая примерно следующую тарабарщину:
— Чужой, Сафону.
— На приеме Чужой.
— Со стороны тостера наблюдаю три бутылки «Балтики-Портер»,
один не выпью, подключи свою мясорубку.