— Нет, Алексеич, там совсем другие цели и задачи будут, не
мне тебе это объяснять. Туда, куда Валерий Иванович пойдет, —
меньше чем полком соваться даже смысла не имеет. Так что —
отставить. По этому вопросу пока отмена. Ты лучше по поводу «Льда»
свою мозговую мышцу напряги. Дело очень непростое. Нужны крутые,
отмороженные, наглые и чертовски везучие головорезы…
— Наглые, говоришь, и везучие… — Зарубин задумчиво
наморщил лоб, а потом поднял глаза на Воронина и улыбнулся. —
Знаешь, Стас, кажется, я знаю, где тебе таких отмороженных
головорезов взять!
Володя, отчаянно пыля стоптанными «кирзаками» и сбивая и без
того уже стертые в кровь локти, сквозь узкий пролом по-пластунски
вполз по груде кирпичного крошева в темный, воняющий затхлостью и
болотом подвал почти до основания разрушенного двухэтажного жилого
дома. Все, похоже, плащу совсем хана пришла: мало того, что все
полы изодрал, пока по развалинам козлом скакал, так теперь еще и
половину пуговиц стесал и оба рукава прорвал. Такое уже не
заштопать. Кубарем скатился вниз, вляпавшись ладонью в какую-то
воняющую тухлятиной жижу на полу. А, и черт с ним, не до того
сейчас! Главное — старенький радиометр на поясе молчит, остальное —
неважно. Грязь отмоем, а вот в какую-нибудь «горячую» дрянь
вляпаться не хотелось бы. Хоть и много лет прошло после Тьмы, а все
еще нет-нет да и попадаются «фонящие» участки. Дальше на север —
еще хуже. Это Володя точно знал, доводилось бывать, когда еще был
жив Рыжий.
Так, заметили эти уроды, куда он спрятался, или нет?!
Заметили!!! Сразу несколько пуль ударили снаружи в стену, а одна,
влетев внутрь подвала, с мерзким визгом ушла в рикошет. Твою ж
мать!!! Володя поглядел на свой верный, с обшарпанным прикладом и
цевьем и до белизны вытертый АК-74. Так, сколько в магазине
осталось? Патронов десять-двенадцать, не больше. И один запасной —
еще три десятка. И все. Этих там человек двадцать. Да уж, вот
теперь, похоже — точно звиздец…
А ведь все так неплохо начиналось. Забрался, конечно,
далековато, аж в Котово. Но зато очень удачно прибарахлился: на
задворках старой автобазы нашел наполовину вросший в землю
облупившийся кунг. А в нем — настоящая пещера Али-Бабы из детской
книжки: набор отверток с кучей насадок в пластиковом чемоданчике,
отвертка-пробник в прозрачном пластиковом корпусе и с зеленым
светодиодом в навершии, болгарка, электродрель и два автомобильных
генератора. И все, судя по виду, вполне исправное. А к болгарке еще
и пять дисков. Два по кирпичу, три по металлу, новеньких, в
целлофане… И это не считая всякой мелочи, вроде нескольких ящичков
с всякими болтами-гайками-шайбами, проволоки и разного инструмента,
вроде молотков и пассатижей. Повезло, чего уж там! Странно, как на
него раньше никто внимания не обратил? Хотя, возможно, в этот
глухой тупичок с самой Тьмы никто не заглядывал. Вес у добычи
выходил немалый, особенно если учитывать, что до самой Иловли ему
это все на собственной хребтине волочь придется. Поборовшись с
собственной жадностью, брать решил только самое ценное —
генераторы, электроинструмент и набор отверток, в чемоданчик к
которым он аккуратно пристроил и пробник. Конечно, хорошо бы все
забрать, но ведь не лошадь же он, почти сто тридцать километров на
себе такую тяжесть тащить. Машины теперь нету… Сгинула машина,
вместе с Рыжим… Эх, чего уж теперь вспоминать-то! Топать нужно. Вот
и потопал, на свою голову. Чего в том самом кунге не переночевал,
идиот?! Ведь была же такая мысль. Нет, хотел побыстрее до дома
добраться. Добрался… Аккурат до какого-то сходняка бредунов в
развалинах Гусевки. Одному богу известно, чего такого секретного
они там обсуждали или делали, но появлению постороннего свидетеля в
Володином лице почему-то не обрадовались. Гнали его, словно зайца
по степи, километров пять-шесть аж до самой Ольховки. Главное, ведь
мог бы оторваться, если бы сразу рюкзак с хабаром скинул. Так нет,
до последнего его волок, все на что-то надеясь. Ну, и фигли толку?!
Один черт этот рюкзак, в конце концов, бредунам и достанется.
Пришлось его на улице скинуть, а то бы в эту дыру ему ни в жизнь не
влезть, и так еле втиснулся. Теперь, здесь, похоже, и придется
одному дурному и шибко самонадеянному ходоку свой последний бой
принимать. Ой, как же помирать-то неохота!!! Да и нельзя ему
помирать, кто ж о Маринке-то тогда позаботится?