— Суки-и-и! — Володя в отчаянье зажмурил глаза и
ткнулся лбом в холодный бетон стены. — Да откуда ж вы
повыползали-то на мою голову?!
Да уж, еще полгода назад скажи ему кто, что видел бредуна южнее
Камышина, Володя сам бы такому фантазеру в лицо рассмеялся.
Действительно, бредуны, конечно, больные на всю голову, если по
зараженным пустошам даже без дозиметров шарятся, но не настолько у
них радиация еще мозги разъела, чтобы с пограничниками бодаться.
Нет, набеги бредунов и «уродов» периодически случались, ну так они
в набег меньше чем парой-тройкой сотен и не ходили никогда… Но
чтобы вот так внаглую, ватага в два десятка этих мразей
радиоактивных в сотне километров от Волгограда за ходоком охоту
устраивала… Такого на памяти Володи еще не бывало. Из-за войны всё.
На юге снова турки голову подняли. Вот и сняли с границы почти
всех. Только Бригада в Иловле и осталась, да только Бригада — это
не пограничники. Они облав на бредунов в степи устраивать не будут,
у них задачи всю жизнь другие были. Вот и распоясались бандиты.
В стену снова ударили пули. Володя тряхнул головой и поудобнее
перехватил автомат. Нужно хоть пугануть напоследок гадов. Отойдя в
глубь подвала (Рыжий всегда учил его, тогда еще малька совсем, что
высовываться в таких случаях — та еще дурость, из глубины помещения
стрелять нужно), ходок внимательно оглядел улицу сквозь пролом.
Есть! Вдоль стены дома напротив метнулось перебежкой тело,
завернутое в длинную, напоминающую плащ обтрепанную хламиду с
глубоким капюшоном. На тебе, сволочь! Короткая очередь, толчок
приклада в плечо. Бредуна впечатало в стену, и он медленно сполз по
ней вниз, оставляя на бурых растрескавшихся кирпичах темно-красную
отметину. Ну, вот, уже у вас всухую выиграть не получилось, твари.
Как минимум один — один. «Боевая ничья», как любил говаривать
Рыжий.
Бредуны ответили. Пролом затянуло тонкой кисеей красноватой
кирпичной пыли, а прямо над ухом прожужжали злыми майскими жуками
еще две влетевшие в пролом пули. Володя плашмя рухнул на пол и,
подняв автомат над головой, не глядя несколько раз выпалил в дыру.
Один черт — конец, сейчас подберутся вдоль стены сбоку и закатят
гранату. А так — хоть попугать их, гадов, перед смертью.
На улице вдруг дурными голосами взвыли сразу несколько глоток, а
потом басовито и солидно залязгал пулемет. Вот это ничего себе!
Неужели помощь? Кто же это может быть? Патруль Бригады? Нет,
маловероятно, они так далеко от Иловли не забираются. Может, эти, с
юга? Месяца полтора назад приехали тут какие-то, народ говорил,
чуть ли не с Терского Фронта. Наемники. Мол, в помощь, вместо
«погранцов». Сам Володя их и в глаза не видел, они в Большой
Ивановке встали, там, где раньше у пограничников передовой форпост
был, а туда ему забредать последнее время не доводилось. Но те, кто
видел, рассказывали, что мужики явно серьезные: на хороших машинах,
при двух бэтээрах, оружия у них — что у дурака фантиков. Тут по
зиме кино новое на кинопередвижке привозили, как раз про них, про
терцев. Говорят — прямо вылитые, только еще круче, потому как
настоящие. И, похоже, не врали. Воевали снаружи явно богато: гавкал
короткими очередями пулемет, разноголосицей лязгали короткими
очередями несколько автоматов, звонко, словно пастуший хлыст,
хлопали винтовки. Потом грохнул взрыв, и все стихло.