Верочка сделала огромный глоток, опорожнив половину чашечки, и я решился.
– А скажите, уважаемая Вероника, давно вы знаете Николая Ивановича?
Секретарша с удивлением посмотрела на меня, потом перевела взгляд на шефа.
– Конечно, давно, а что?
– И он всегда сидел в этом кабинете?
Новый взгляд на шефа. Тот стоит с непроницаемым лицом, словно речь не о нём.
– Ну, я не знаю, – затянула она. – Я третий год тут работаю, а он уже тут был, когда я пришла.
– Именно в этом кабинете?
– Да. А почему вы спрашиваете?
– Я пишу рассказ про вашего начальника. Хочу узнать подробности. Вы мне поможете?
Секретарша всплеснула руками.
– Ну конечно, помогу, ой как здорово! А когда его напечатают?
– На следующей неделе.
– Ой как интересно! А вы про меня тоже что-нибудь напишете? Вы только напишите покрасивше, чтобы всем понравилось! Я всем знакомым подарю, пусть знают, какая я!
– Конечно. Всё напишу как следует! Все читатели узнают, какая вы красивая, умная и обаятельная…
Та вдруг оборотилась к шефу.
– Ты слышал? Вот как нужно с дамами разговаривать. Первый раз видит меня, а уже кучу комплиментов напридумывал. А от тебя доброго слова не дождёшься. Ух ты злючка!
Я невольно отвёл взгляд. Никак не думал, что в научном учреждении бывают такие секретарши. Впрочем, я, как видно, вообще не очень хорошо знал окружающую действительность.
На моё счастье, развязная девица вдруг встала и вышла вон. Сразу стало как-то легче дышать. Я поднял голову и посмотрел на Николая Ивановича. Тот был всё так же благодушен, на лице играла отсутствующая улыбка. И я вдруг снова усомнился. Всё это смахивало на дешёвый розыгрыш. Только непонятно: зачем понадобилось меня разыгрывать? Какой в этом смысл? Вернее так: кому это интересно? Я не президент и не бизнесмен, я даже не политик. Я не играю никакой роли в этом мире, а все мои помыслы устремлены, как я сказал, к несбыточным целям и труднодостижимым идеалам.
– А вы не очень-то расстроены, – молвил я, пытливо глядя на собеседника.
Тот сделал удивлённое лицо.
– А почему я должен расстраиваться?
– Ну как, у вас жена исчезла. Выпал огромный кусок жизни. И вообще вы как-то легкомысленно себя ведёте.
– Вы Верочку имеете в виду?
– И её тоже.
Николай Иванович протяжно вздохнул.
– Я понимаю, вам это кажется странным. Но и вы поймите меня: я сегодня проснулся рано утром и сам чувствую про себя – улыбаюсь! Хорошо! И почему я должен расстраиваться? Со второй женой у меня как-то было всё не очень, детей у нас не было. С наукой не заладилось. И личной жизни никакой. А тут совсем другое дело! Любой бы обрадовался на моём месте.