— Значит, для Эллада нет никаких
шансов? — немеющими губами прошептала Лирамель, заранее догадываясь
об ответе.
— Только если Кристиан подпишет
бумаги, — протянув руку, Карл накрыл ее холодную ладонь. — О других
вариантах я не буду говорить, чтобы не обнадеживать. Ты должна
понимать, какова цена. Заставлять тебя платить ее я не стану, но
мое мнение известно.
Вспомнив лицо сына, Лирамель
судорожно вздохнула.
— В летописях сказано, что когда
жрецы Совета объединяются для Большого Призыва, ни один человек не
в силах причинить им вред, так ведь? Речь ведь только о людях?
— Нет, но… — Вглядевшись в ее лицо,
Карл удивленно моргнул. — Если я правильно понял ход твоих мыслей,
нам лучше дождаться вечера, не так ли?
— Или раннего утра, — подтвердила
она. — Главное, чтобы было достаточно темно.
— Умница, — почти с нежностью
произнес брат. — Мой план был намного сложнее. Но нам в любом
случае придется идти на риск.
— Поэтому ты нацепил на меня
кольчугу?
— От шальной стрелы никто не
застрахован, а как стреляют воины Лафаста, ты знаешь. Они не раз
выигрывали на состязаниях. Так что лучше избавить генерала от
угрызений совести — с него вполне хватит Марка. Я позаботился,
чтобы он узнал заранее, какой приказ ему отдадут и в кого придется
стрелять. — Скупо улыбнувшись, Карл убрал руку и выпрямился. —
Итак, каков будет твой ответ, Ветерок?
— Ты знал его с самого начала, —
спокойно и без упрека ответила она. — Составь письмо Кайлу, я
подпишу. — Дождавшись, пока он кивнет, Лирамель набралась мужества
и спросила: — Ты ведь все вел к этому, да, Карл? Это и есть
пророчество?
— Я надеюсь, — уклончиво ответил он,
привычным жестом откинув со лба упавшую прядь.
— И ты знаешь, что делать?
— Можно сказать — да. Для
большинства из вероятностей — знаю.
Подавшись вперед, Лирамель встала,
едва не опрокинув стол, и, взглянув на брата сверху вниз, на выдохе
сказала:
— Тогда поступай как считаешь
нужным. Я позову Кристиана и остальных. Сообщите, когда все будет
готово.
* * *
Поль был счастлив. Несмотря на
грызущую изнутри тревогу, он открыто наслаждался каждой минутой и
иногда ловил себя на мысли, что годы, проведенные вдали от
родителей, ему просто приснились. Это была иллюзия, хорошая и
добрая, он понимал это, но позволял себе в нее верить.
Пока князь с остальными совещались,
Поль в обнимку с матерью сидели у специально разведенного для них
костра и тихонько беседовали. Иногда к ним подходили офицеры, но
быстро откланивались.