Кайл довольно усмехнулся.
— Только то, что сказал. Мой брат
тоже умел думать наперед. А у меня — большое желание сбить с тебя
спесь.
Племянник не ответил. Неподвижно
глядя на мерцающий огонь, он тяжело вздохнул и, отвернувшись,
постоял еще с минуту, видимо, обдумывая услышанное.
— Я принял решение, — наконец
произнес он. — Как Глава Рода считаю его верным. Нарушите договор —
исполню свои угрозы в полной мере. Ваш сын мне тоже не особо нужен,
равно как и его отпрыски.
— Не надейся, Валлор, — Кайл
предупреждающе погрозил ему пальцем и, помедлив, добавил: — она
умрет тогда, когда я захочу. И на твоих руках. Поэтому как бы ты ни
старался ее спасти, что бы ни делал — нас похоронят в одной
могиле
Иронично изогнув губы, племянник
хмыкнул:
— Не тесновато будет?
Резкий стук заставил Кайла
недовольно цокнуть. С сожалением взглянув на дверь, он приказал
Шаддану войти и, махнув племяннику, отпустил его. Ему не хотелось,
чтобы дядя прознал об их договоренностях — это было ни к чему.
* * *
Серебряные шпили замка тускло
поблескивали на фоне низкого серого неба. В безветренной тишине
медленно падали крупные хлопья снега, засыпая только что
расчищенную дорожку и медные подлокотники широкой желтой скамейки.
Темные стволы яблонь на треть утонули в сугробах, и их отяжелевшие
ветви угрожающе гнулись, кое-где краснея замерзшими сморщенными
яблоками.
Али-Нари, одетая поверх теплого
платья в черную короткую шубку, сидела на скамье и задумчиво
смотрела на растянувшуюся неподалеку пантеру. Та не двигалась уже
минут десять, подрагивал только кончик ее хвоста.
— Ваше Высочество, вы простынете, —
уже в который раз повторил Тори, переминаясь с ноги на ноги посреди
тропинки. Цепляясь за его шерстяной камзол, снежинки оседали на
плечах белыми нашивками.
— Еще немного, Тори, — вновь
отозвалась Али, стараясь не выдать охватившую ее грусть. — Подождем
до темноты...
Он шумно вздохнул, выпустив густое
облачко пара, и, опустив взгляд, слегка поклонился.
Али-Нари сидела на лавочке уже около
часа, и день постепенно перешел в вечер. Смеркалось. Вдоль главной
дороги, ведущей к воротам замка, зажигали факелы.
Одинокая труба запела так резко, что
в сумеречной тишине, казалось, дрогнули даже яблони. Подняв голову,
пантера глухо зарычала и, отряхнувшись, тяжело встала. Али-Нари
тоже поднялась. Тихо ахнув, она сделала несколько шагов и
остановилась, оперевшись ладонью о шершавый ствол. Идти дальше не
было сил.