— Собираются обойти город с востока?
— Марк одобрительно покачал головой. — С Кристианом опасно иметь
дело: свой дом он знает хорошо.
— Что да то да, — согласился
Таммбор. — Поэтому мы должны сделать все, чтобы остановить Кайла.
Иначе нас ждет повторение того кошмара, который едва сумел
предотвратить Арматей.
Мысленно содрогнувшись, Марк облизал
пересохшие от волнения губы. Всего на одну секунду он вдруг
подумал, что, возможно, Лирамель ошиблась. Не вернись они в
Королевство, ничего бы этого не случилось. Плохой мир был все же
лучше войны. А они были вполне счастливы и в Греции, по крайней
мере, он и дети.
«Значило ли это что-нибудь для тебя?
— вновь мысленно спросил он жену, пытаясь вспомнить дорогие сердцу
черты. — Любила ли ты нас когда-нибудь?»
Кони были везде. Коренастые и
сильные, с длинными, заплетенными в косы гривами, они лежали и
стояли, заполняя все огромное пространство широкой тирской поймы. И
все же в их расположении была строгая упорядоченность, словно
кто-то расчертил пастбище на огромные симметричные круги.
— Держитесь ближе к западному краю,
— раскрасневшись от волнения, Таммбор прикрыл ладонью глаза и
попытался привстать в седле, отчего его кобыла возмущенно фыркнула
и едва заметно пошатнулась.
Машинально приосанившись, Марк
поправил распахнувшуюся полу плаща и пригладил волосы. По рассказам
Лирамель он примерно представлял, с кем ему предстояло иметь дело —
Дарита была непростым человеком.
Копыта лошадей утопали в прозрачной
воде. Широкая мель, ведущая к пойме, поблескивала на солнце
крупинками золота. Эта часть реки принадлежала лорду Керсту, и он
не разрешал промывать здесь грунт, будучи уверен, что массовая
добыча, подобная той, что велась на правом рукаве Тира, повлияет на
рыбу. У некоторых этот запрет вызывал недовольство, но рыбаки
поддерживали лорда, и несогласные предпочитали помалкивать.
Рыжеволосая женщина, выехавшая
навстречу, остановилась метрах в двух от края берега. Ее черный
тарпан нетерпеливо вскидывал голову и переступал мощными ногами,
взбивая песок и гальку в мутную желтую жижу. Княгиня была красива.
«Амазонка» — так коротко описала ее Лирамель, когда рассказывала об
их встрече. Пожалуй, это сравнение подходило Дарите лучше всего: в
ней чувствовались ярость и сила и в то же время нечто совершенно
женское, тихое. Как это могло совмещаться в одном человеке, понять
было трудно, но Марк невольно залюбовался ею.