— Хорошо, — тихо ответила Лирамель,
успокаивающе подняв руку. — Но не разумнее все же поехать верхом?
Чтобы дойти за ночь, потребуется держать темп, а сейчас непогода и
ты устал. Кошки, конечно, укажут путь, но…
— Нет, — отрезал Карл. — Мы просто
не доедем — на то и расчет. Кайлу нужна война. Стычка Дариты с
Тиром — кратчайший путь, он его устраивает даже больше того, что я
озвучил. — Положив ладонь на ее плечо, брат легонько сжал пальцы и
почти совсем спокойно произнес: — Я дойду, не беспокойся. Отлежусь
потом: у нас будет день или два… Возможно.
Поняв, что переубеждать его
бесполезно, Лирамель улыбнулась. Она достаточно хорошо знала Карла.
В некоторых вопросах с ним спорить не следовало.
— Что ж, пешком так пешком, —
наигранно бодро ответила она и передернула плечами, сбрасывая его
руку. — Мне не привыкать.
* * *
Узнав, что Аармани действительно
оставил крепость и отошел к границам, уведя за собой почти весь
гарнизон, Параман не на шутку встревожился. Переговорив с Лафастом,
он забрал с собой Поля и поспешил в Бартайоту. Дело явно шло к
войне, и он как главнокомандующий должен был полностью владеть
положением. Проигрывать Кристиану Параман не собирался, но и его
собственный выигрыш тоже мог стать поражением для Королевства.
Следовало сделать все, чтобы поумерить амбиции Кайла и привести обе
стороны к миру. Что касается Лирамель, то Параман сделал для нее
все, что мог, и более рисковать собой и семьей не собирался.
Дальнейший ход событий зависел уже не от его, а от ее выбора.
Белая каменная дорога вилась между
полей. Далеко за ними, чернея на фоне лилового вечернего неба,
засыпал лес. До Барсетала оставалось еще миль пять, а к утру они
должны были достигнуть Бартайоты.
Поль все время молчал. Он слышал
разговор с Лафастом, и знал последние вести, доставленные гонцом.
Скрывать что-либо от мальчика не имело смысла, поскольку Параман
понимал, что тот не раскроет рта. Приемыш Лирамель был слишком
умен, и эта недетская мудрость и внутренняя чистота раздражали
Парамана больше всего. Они словно обличали его собственную душу,
освобожденную от рабства и мрака, но так и не заполнившуюся теми
светом и любовью, которые он видел в беспамятстве после
крещения.
Темнело. С севера небо постепенно
затягивала плотная молочная облачность. Глядя на мелькающие вдоль
обочины факелы, Параман невольно вспомнил, как точно так же десять
лет назад мчался по тракту рядом с кузиной и Тори. Тогда будущее
было еще более туманно, чем теперь, и он даже не надеялся, что
сумеет вернуться к Фло и детям.