«Прав ли я был, вмешавшись? —
вздохнув, вновь подумал он, крепче прижав к себе задремавшего
мальчика, и будто наяву увидел перед собой озорные глаза
собственного сына. Отец наверняка держал его семью под прицелом. Не
сообщи Параман о гонце, вряд ли бы он успел бы доехать до
Бартайоты, чтобы остановить его руку.
В Барсетале пришлось сменить
лошадей. Останавливаться на ночь Параман не стал: поднявшийся ветер
был прохладным и влажным, что предвещало дождь, поэтому
отогреваться не имело смысла. Велев одному из офицеров раздобыть
для Поля теплый плащ, хлеба и горячего разбавленного вина, он всеми
мыслями устремился на север, к крепости. Бессонные ночи были ему не
в диковинку — Параман привык к такой жизни, хотя предпочитал
спокойную и сытую роскошь, положенную и по праву рождения, и по
статусу.
Дождь пошел ближе к утру. Сигнальные
огни на башнях Бартайоты были еще едва видны, когда на дорогу упали
первые тяжелые капли.
— Ой! — дернувшись, проснулся Поль.
Оглядевшись, он поднял к Параману бледное лицо и сдвинул густые
черные брови. — Я не заметил, как уснул, простите, Ваше
Высочество.
— Тебе так нравится просить
прощения? — Поглубже накинув на него капюшон, Параман улыбнулся. —
Мы почти доехали.
Не ответив, мальчик прижался к нему
спиной и зябко поежился.
— Как вы думаете, примет ли меня ваш
отец? — спустя некоторое время спросил он. — Вы сообщили ему,
что…
— Нет, не сообщал, — раздраженно
оборвал Параман. — Если хочешь услышать мое мнение — то нет. Ты —
живое напоминание Тарэму о его скором падении. Король не станет
раздражать Совет. Почему твоя мать решила, что тебе лучше
продолжить путь, я сказать не берусь. Если, конечно, это было ее
решение.
— Тогда не лучше ли будет мне не
показываться в крепости? — В голосе Поля послышалась обида. —
Возможно, если бы вы дали мне лошадь, я смог бы отправится к
границам.
Засмеявшись, Параман наклонился и
еле слышно прошептал:
— Хочешь предупредить Кристиана, что
я — предатель? Но он и так уже знает об этом, потому как, кроме
меня, сообщить отцу о его планах было некому.
Мальчик кивнул.
— Вы правы. Но я мог бы объяснить
ему, зачем вы это сделали и какие у вас мотивы. Для чего нам война?
Ее ведь никто не хочет! Уверен, дядя Карл что-нибудь придумает.
Если скажете королю, что я сбежал по дороге…