* * *
Встав из-за стола, Лирамель
подождала, пока стихнет шум. Совещание длилось больше двух часов, и
пришлось очень постараться, чтобы убедить собравшихся оказать
поддержку. Все были напуганы.
— Это мой долг, Энн, — лорд Керст
ободряюще взглянул на хмурящуюся дочь. Леди Энна была одной из тех,
кто не поддержал решение начать осаду и просил отозвать аллотаров
обратно в Княжество.
Воспользовавшись тем, что муж
отвлекся, Лирамель с грустью взглянула на него. Они не виделись так
долго, что ей приходилось заново узнавать родные черты. Марк
изменился, стал жестче и увереннее, но в его глазах вместе с этой
уверенностью читалось слишком много боли. Она буквально
переливалась через край, и Лирамель понимала, что виновата в этом
больше, чем офицер, отрубивший ему руку. Понимала, но ничего не
могла поделать: вернуть ту жизнь и те чувства, которые скрепляли их
до первого шага на Тропу, было уже невозможно.
«Нельзя бесконечно оглядываться, —
мысленно сказала она себе, отведя взгляд. — Нужно идти вперед».
Заметив, что Карл тоже поднялся,
Лирамель направилась к выходу. Несколько человек поспешно встали и
вышли за ней, чтобы оповестить еще не знающих о решении штаба
начинать осаду. Через два часа народ должен был собраться на
главной деревенской площади и ждать, пока подойдет оставшееся
подкрепление из дальних деревень. Всего набиралось порядка двух
тысяч человек, в основном мужчин. Женщины тоже принимали участие в
осаде, но скорее для вида.
— Отправьте гонца к княгине, —
попросила Лирамель, обратившись к леди Энне. — Пусть подведет
войска ближе к крепости не ранее полудня. Надеюсь, мы к этому
времени уже решим, как быть дальше.
— А если она откажется, Ваше
Величество? — Смутившись под ее удивленным взглядом, женщина нервно
сцепила руки. — Я имею в виду, если она не станет следовать вашим
приказам?
— Не волнуйтесь, — успокоила ее
Лирамель. — Дарита подчиняется князю. Аллотары не рассуждают над
приказами, а ей велено меня слушать.
— Простите мои сомнения, — возразила
Энна, — но я выросла в этих краях, многих в крепости знаю лично, и
боюсь, что…
Подавшись вперед, Лирамель
наклонилась к ее уху и чуть слышно прошептала:
— Я боюсь точно так же, как и вы. Но
если бояться и ничего не делать… К чему мы в итоге придем?
— Но…
— У нас нет обратного пути, поймите
же это! — уже раздраженно бросила Лирамель, выпрямляясь. — Если я
потеряю сейчас влияние в Княжестве, разно или поздно начнется
война. Только это сейчас важно. Об остальном можно будет подумать
позже.