Толстая подавальщица в грязном
фартуке разносила пиво и закуски: пересохший сыр, попахивающую
гнилью рыбу и чёрствые булки. У многих подобная еда вызывала
откровенное сомнение. Однако кое-кто соглашался рискнуть здоровьем
и делал заказ.
– Пива, молодой господин? – окликнула
юношу подавальщица. Клиент в добротной, чистой одежде выглядел
небогатым, но вполне платёжеспособным.
Парнишка нервно вздрогнул и ответил
нарочито низким, хрипловатым голосом:
– Благодарю! Я уже поел.
– Три медяка за кружку и кусок
мясного пирога, – настаивала подавальщица.
– Спасибо, я неголоден. – Из-под
надвинутой до бровей широкополой шляпы сверкнули настороженные
ярко-синие глаза. Юноша брезгливо покосился на поднос с кусками
подгоревшей выпечки и упрямо мотнул головой. Копошившаяся в пироге
жирная муха с обиженным жужжанием взмыла к потолку.
Тётка пренебрежительно фыркнула и
направилась к группке зажиточных крестьян, оживлённо обсуждающих
виды на урожай. Парень снова отвернулся к крохотному окошку и
принялся разглядывать скользкую от бурой грязи дорогу.
Ливень сменился мелким, унылым
дождиком. Здоровенная рыжая дворняга с обрубленным хвостом нехотя
вылезла из будки и лениво гавкнула на нищего в насквозь промокшем
рванье. Нищий попытался войти в дом, но на пороге его остановил
станционный смотритель «иди, мол, мил человек, своей дорогой! В
зале и без тебя дышать нечем»!
При появлении смотрителя дворняга
умильно затявкала, подобострастно виляя обрубком хвоста. Проводив
рассеянным взглядом ковыляющего к лесу нищего, смотритель бросил
псу кость с остатками мяса, немного постоял, задумчиво покручивая
длинный, с сединой ус, и вернулся в дом.
***
Прибывшая спустя три оборота
пассажирская карета до столицы оказалась переполненной, и парнишке
в сером плаще места не досталось. В безнадёжном ожидании прошло ещё
два оборота. Народу в комнате заметно прибавилось. Крепко воняло
перегаром, прокисшим пивом и потом. Юношу на табурете оттеснили от
окошка в угол.
К полудню свежий ветер разогнал тучи,
и дождь, наконец, прекратился. Из-за облаков робко выглянуло
солнышко. Парень перебрался на крыльцо. Присев на край узкой
скамейки, он достал из дорожного баула кусок булки с сыром, сбросил
длинный плащ и торопливо съел незатейливый обед. Стряхнув со штанов
крошки, юноша обеими руками поправил съехавшую на нос шляпу и с
опаской оглянулся по сторонам. Похоже, парень впервые путешествовал
в одиночестве и поэтому боялся всего и вся.