Чин полиции пожелавший оказаться анонимным, пояснил в личной
беседе, что таковое видел не раз у горцев Афганистана, когда речь
шла о кровной мести.
Московский Листок, Владимир Гиляровский 5 мая 1923
года.
20 мая 1923 года.
Российская империя, Москва, Пушкарёв переулок, игорный
клуб «Фортуна».
- Карту? – Банкующий – Круглолицый, с шикарными «гвардейскими»
усами, невысокий чуть полноватый мужчина в хорошо сшитом костюме из
английской шерсти светло-серого цвета, расстёгнутой на пару верхних
пуговиц, серой шёлковой косоворотке, модных жёлтых штиблетах и
серых клетчатых узких брюках – дудочках со штрипками, приглашающе
провёл острым краем ухоженного ногтя большого пальца по боковине
колоды.
- Пожалуй. – Николай пьяно улыбнулся и покрепче прижал сидевшую
рядом девицу – институтку с нездоровым румянцем на щеках, дешёвой
стеклянной бижутерией на шее и лёгким запахом тлена от одежды
словно он обнимал старый театральный манекен.
Девица в ответ довольно охнула и ещё теснее приникла ватной
грудью к плечу клиента. «Лох на взлёте» которого попросил
«обиходить» Пономарь, уже лишился большей части содержимого
бумажника, но это было вовсе не половиной дела. В ход ещё не пошли
долговые расписки, украшения жены и фамильное серебро, а Пономарь
изображавший сегодня приказчика невысокого пошиба, чувствовал
необыкновенный подъем, и собирался выдоить залётного господина до
самого донышка.
Лоха подцепили в заведении Мадам Жози, что на Сретенке, и после
недолгих уговоров привезли в трактир Чайка, где для начала угостили
водкой заряженной кокаином, и вот теперь притащили сюда – в игорные
залы «Фортуна», что располагались в трёхэтажном особняке в
Пушкарёвом переулке.
«Фортуна» была местом солидным. Тут играли полицейские чины,
купцы средней руки, промышленники, и вообще весь полусвет. Попасть
сюда было тяжело, но дело того стоило.
У Прокопа Игнатьича Сухорукова что держал заведение появлялись
вполне приличные барышни из модисток и курсисток, можно было
обсудить важные дела в отдельных номерах с охраной, и при
необходимости уйти чёрным ходом которых было аж три штуки. Ну и
кроме того была даже пара стряпчих[1]
готовых правильно оформить дарственную или залоговую бумагу, чтобы
после, в суде, не возникло никаких проблем. А драчливому клиенту
быстро вправят мозги людишки Дюхи Тамбовского, что получал особую
плату за помощь в таких вот делах.