— Выходи. Нечего тебе здесь отдыхать.
Ну да, это ж я по своей воле устроился в этот
санаторий!
Караульный посторонился, выпуская меня, у дверей
оказались свалены мои вещи, и стояла прислоненная к стенке
винтовка.
— А? — Вопросительно заикнулся я, мотнув головой в
сторону избы. Все ж таки не этот лейтенант посадил меня под арест,
и хоть понятно, что мое освобождение он наверняка согласовал, но
как-то все странно.
— Собирайся, со мной пойдешь! «А!» — Передразнил
меня разведчик.
Я-то с радостью, надеюсь, ловить меня не
будут.
— У меня на этой неделе две группы с той стороны не
вернулось. А сегодня с утра шальной миной Гонтарева зацепило, в тыл
увезли. – Хмуро посвящал меня в свои разведпроблемы Ухов, длинными
шагами вымеряя деревенскую улицу. — Ты долго в
разведчиках?
— Да как сказать… — Замялся я. Ухов шел слишком
быстро для меня, я и запыхался, и нога предостерегающе
заныла.
— По-немецки ты как?
— Никак.
— С рукопашкой что у тебя?
— Ничего.
— Через линию ходить доводилось? — Притормозил
лейтенант.
— Мы отступали постоянно. Я был
арткорректировщиком, останусь в лесу, немцы пройдут рядом, я у них
уже в тылу. Отстрелялись — вернулся.
— Если фронт нестабилен, проще, конечно. А мы тут
встали на три недели, начальство языка требует. А у меня за это
время две группы…
Лейтенант разглядывал меня, как будто в первый раз
увидел.
— А хромаешь чего?
— После ранения, но это так, остаточно.
— Так ты и не разведчик вовсе, да еще и недолеченый
к тому же. — Изобразил сомнения Ухов, но затем двусмысленно
подытожил странной поговоркой. — Ладно, парень ты здоровый, хоть и
больной, а на безрыбье и налим рыба. Но жаль, что брать языков тебе
не приходилось.
— Вот по языкам я тебе хотел сказать. Не всегда для
этого на ту сторону ходить нужно. Бывает, и сами к нам приходят.
Как сегодня, например.
— Не понял?!
— В трех километрах отсюда — вон там, за холмом, в
леске — лежат пятеро фрицев. В пятнистом камуфляже, с автоматами.
При них один наш, упакованный. Ждут темноты, чтобы к своим уйти. А
могут дождаться, что мы их возьмем.
— А ты откуда знаешь? — Снова резко встал
Ухов.
— Неправильно вопрос ставишь, лейтенант. Брать их
будем, или подождем, пока уйдут?
Лейтенант шумно задышал, соображая.