— Нет, шинель оставишь, сидор с собой, выбрось все
лишнее, только патроны, гранаты и сухпай. Стреляешь
хорошо?
— Средне.
— Мне показалось, что ты хромаешь. Не свалишься по
дороге?
— Не боись, все будет тип-топ.
— С Лапушкиным ходить в разведку милое дело. Мало
ли, что на одной ноге, такой бугай на себе и языка вытянет, и тебя
самого, случись чего. — Ильченко решил оправдать свою шутовскую
фамилию.
— А если, к примеру, его самого зацепит, как такую
тушу на себе переть? — Подмигнул его неназвавшийся мне друган,
должно быть, Карцев.
— А зачем его переть, Лапушкин парень сознательный,
комсомолец, наверное. Он сам попросит, чтобы его добили. Ну, ты его
из автомата: та-та-та! И пошел дальше, а он в догонку: спасибо,
друг!
— Ха-ха-ха! — Разведчики заржали так, что туго
натянутый полог палатки заколыхался.
— Я уже слышал этот анекдот. — Сухо заметил я. — И
не смешно.
— Очень смешно! — Хлопнул Завирухин по спине
Ильченко, продолжая хохотать.
Слегка отоспавшись за остаток дня, и плотно
поужинав, в глубоких сумерках мы выдвинулись, наконец, к нейтралке,
а дождавшись полной темноты, рванули легким бегом на ту сторону.
Придерживая ремень норовящей соскользнуть с плеча винтовки, я
трусил следом за двумя скользящими впереди тенями, стараясь не
отстать. Переход дался проще, чем я ожидал, ползать нам почти не
пришлось, лишь пару раз, засвеченные дежурными ракетами, хлопались
на пузо. Больше всего я опасался потерять в темноте августовской
ночи своих товарищей, но обошлось, и вскоре очередная ракета
вспыхнула уже изрядно позади.
— Нормально проскочили, — констатировал Завирухин
лежа рядом со мной, пока догорал гансовский ночник. — Теперь еще
пару километров вперед, и встанем до утра. Пошли, можно.
Дальнейшее продвижение по лесу проходило без
беготни и ползанья. Постоянно прислушиваясь, и вообще, осторожничая
по максимуму, наша группа продиралась сквозь густой ельник.
Завирухин держал общее направление, поглядывая время от времени на
компас, а я просто топал следом, ориентируясь на треск веток
впереди. Вряд ли мы прошли требуемые два километра, по моим
ощущениям и половины не одолели, но старший дал команду на ночлег.
Попадали буквально кто где стоял, я вспомнил о плотной шинели,
оставленной в палатке, свернулся клубочком, и постарался
заснуть.